Вокруг Света 1975 № 10 (2421) - [26]

Эдуарду Пульпе, су-лейтенанту французской авиации, удалось попасть на русский фронт, где он и погиб, приняв, как всегда, неравный бой. В его неотправленном письме есть такие строки: «...Не нужно мне хвалы и венков, лишь одного хочу — победы... Умру, как все. Мои мысли будут о Тебе, мое Отечество Россия, о моей колыбели — Латвии. Я отдаю им себя всецело — свою жизнь и кровь — во имя будущего, победы и славы».

В Париже я нашел портрет Пульпе, несколько реляций о его подвигах, отчет о торжественных похоронах в Риге.

А какова судьба Михаила Жарикова, Николая Скачкова, Дмитрия Борисова, Александра Гомберга?.. Что еще можно узнать о русском прапорщике Эдуарде Томсоне, который, будучи интернирован в Германию, сумел бежать и впоследствии вступить во французскую авиацию. Там он воевал настолько смело, что даже немецкие газеты поместили о нем очерк: «Приключения летчика Томсона на французском фронте». Еще очень много осталось неизвестного о русском подданном, уроженце Эстонии Мартине Треппе, родившемся в декабре 1892 года и окончившем летную школу во Франции. Об инженере-пилоте Константине Акашеве и многих других...

Юрий Гальперин

Шаги под землей

Много лет грузинские спелеологи исследовали каменный лабиринт Новоафонской пропасти. Пользуясь их данными, горностроители пробили в теле Иверской горы туннель длиной более километра, в самое сердце пещеры, чтобы любой человек мог увидеть то, что ранее доступно было лишь спелеологам.

…Как-то Зурабу Тинтилозову, тогда еще молодому спелеологу, пришло письмо из Нового Афона. Оно было написано крупным, почти детским почерком. Некий Гиви Смыр сообщал, что в междуречье Мааниквара и Псырцха на Иверской горе есть карстовая пропасть, которую местные жители называют Бездонной ямой. В нее не раз бросали камни — однако звука удара о дно не было слышно. Несколько лет Гиви думал о том, как бы спуститься вниз, но одному это было не под силу, а желающих помочь не находилось. Однажды он таки совершил отчаянную попытку: закрепил веревку и спустился метров на двадцать. Свет фонаря выхватывал из темноты только голые стены колодца. Спускаться дальше не хватило решимости...,

В тот июньский день 1961 года на Иверскую гору пришли почти все жители Нового Афона. Старые абхазцы неодобрительно качали головами — веками вокруг Бездонной ходили мрачные легенды...

Один за другим исчезли в пропасти четверо. Люди долго глядели в черноту проема, пока не утонул во тьме последний блик фонаря, не затих последний звук.

Первым спускался отважный спелеолог Арсен Окроджанашвили, за ним — Гиви Смыр, Борис Гергедава, Зураб Тинтилозов.

Вначале шла тридцатиметровая шахта с отвесными стенами. За ней следовала крутая наклонная галерея, обрывавшаяся в пропасть. У края пропасти на крошечной платформе, занятой озерком, сделали первый привал. Стоя в воде и держась за веревки, спелеологи чувствовали себя не слишком уютно: над ними зияла узкой расщелиной только что пройденная галерея, а ниже озерка лежала бездна, окутанная непроглядной тьмой, — шахта с широким отверстием и рваными вогнутыми стенами. Этот самый неприступный участок брали несколько часов.

...Арсен остановился у щели, в которую нельзя было проникнуть, даже если уменьшиться в два раза. Столько трудов, переживаний риска — и тупик! Но облазив буквально каждый метр, они все-таки нашли маленькое круглое отверстие, в которое можно было только вползти два-три-четыре метра... И люди, ощутив вдруг свободу, очутились в поистине небывалой пустоте. Лучи фонарей гасли вдали, не достигая ни потолка, ни противоположных стен. Дно было загромождено глыбами известняка. Вдали слышался гул водопада. Спелеологи спустились по навалам глыб в широкую галерею, которая привела в новый зал, к подножию кальцитовой горы. На ее куполообразной поверхности светились озера, с потолков свешивались стройные шеренги сталактитов. Зураб посмотрел на часы. Пора было возвращаться, иначе они останутся без света...

— Позже мы еще много раз штурмовали Новоафонскую пропасть и с каждым разом задерживались на ее дне все дольше. Пятая экспедиция длилась 352 часа...

Зураб Тинтилозов склонился над планом пещеры: черные зигзаги рассекали белое поле ватмана.

— Пещерная система в недрах Иверской горы — это подземный «город» в миллион кубических метров, — продолжал он. — Скажу для сравнения: пещера Оптимистическая, под Тернополем, в тридцать раз длиннее Новоафонской, но более чем в три раза уступает ей по объему...

С тех пор как в Тбилиси, в Институте географии имени Вахушти АН Грузинской ССР, была создана лаборатория карстологии и спелеологии, которой руководит доктор географических наук Зураб Тинтилозов, грузинские спелеологи открыли сотни пещер. Но ни одна из них, по мнению Тинтилозова, не может сравниться с Новоафонской красотой и богатством собранного учеными материала. Исследуя, в частности, причины появления под землей таких величественных пустот, спелеологи сделали интересное открытие. Раньше думали, что карстовые пещеры образуются только лишь свободно текущими водами. Пример Новоафонской пропасти говорил об обратном: здесь все зависело от напорных вод.