Вокруг Света 1974 № 04 (2403) - [29]

— Но ведь она должна, по крайней мере, уметь читать и писать...

Мать повторяет жалобным тоном:

— Вот видишь, я тебе говорила...

Но он опять взрывается:

— Что, она станет счастливой оттого, что выучит азбуку и таблицу умножения? Здесь она развивается естественным путем, слушая голоса природы, считая деревья, цветы, бабочек, ракушки. Она это делает по-своему и только так сможет развить личность. Она свободна как птичка.

Он резко поворачивается к дочери, которая засунула тем временем в рот курительную трубку:

— Положи на место! Сколько раз тебе можно повторять! Иди поиграй! Только не смей ходить одна на пляж! Это далеко, и ты заблудишься.

Целая лавина запретов. И это для ребенка, живущего «свободно как птичка»...

— Чем занят ваш день? — спрашиваю я главу семьи.

— Мой день? Ничем.

— Но так не бывает. Вы ведь что-то делаете...

— Ну да, я ем, пью, сплю, курю гашиш...

— А чем занят ваш ум? Вы читаете?

— Ни в коем случае!

Ответ не удивил меня. Я знаю, что люди, впавшие в такое состояние, не способны сконцентрировать внимание даже на крохотном тексте. Они еще могут разглагольствовать, но читать — уже нет. Хиппи читает, будучи новобранцем, но, когда человек отправился в путь по Великой Дороге Истины, то есть пристрастился к наркотикам, он больше не видит строк.

— Любите музыку? Играете?

— О нет! И так голова гудит... Мы пришли сюда за тишиной, спокойствием, миром... За миром, — повторил он.

В разговор вновь вступает мать:

— Вы считаете, что девочку нужно учить читать?

— Зачем ты обращаешься к этой даме? — прервал муж. — Что она может об этом знать! Зачем учить ребенка читать, если мы презираем это общество с его лженаукой и фальшивыми новостями!.. Мы только-только успели забыть всю ту гнусность, которой нас пичкали в школе и университете. Пусть уж дочь будет избавлена от этой пытки...

— Мы ведь сами выбрали этот путь, — возразила жена. — Но девочка, когда вырастет, возможно, предпочтет другое.

Он испепелил ее взглядом.

— Хорошо, вы не читаете, не слушаете музыку, — продолжала я. — Но у вас много досуга. Вы посещаете храмы, купаетесь, играете в карты, собираетесь вместе?

Они захохотали, как от хорошей шутки.

— Плавать мы не умеем и вряд ли отличим даму от валета. Наш храм — лес вокруг хижины, а путешествуем, не сходя с места, — для этого есть ЛСД. Нам никто не нужен.

— Что же вы делаете в таком случае?

— Живем. Мы не хотим ничего делать, мы хотим просто быть. Вы вот считаете, что заняты делом, но мы не можем назвать это жизнью.

— Деликатный вопрос: откуда вы берете деньги?

— М-м-м... выкручиваемся.

Неожиданно в амбразуре двери показывается шведка. Ей лет двадцать. Выяснилось, что они сдают ей часть хижины, но берут за месяц больше, чем сами платят за год. У юной блондинки еще сохранились кое-какие украшения, довольно пухлые щеки и победный вид. Она явно недавно покинула родительский кров, причем папочка и мамочка отпустили ей круглую сумму на дорогу. На эти деньги и живут ее случайные друзья, взамен научив ее доставать наркотики. Когда деньги кончатся, а щеки впадут, она, в свою очередь, станет щипать новоприбывших. Таков закон этой среды. Кроме того, старые хиппи, несомненно, подторговывают наркотиками, спекулируют гашишем, сбывая его «братьям по вере»...

Француженка вышла проводить меня и тихо зашептала:

— Он считает, что ему открылась Истина, и презирает всех, кто не разделяет его взглядов. Поначалу и я так смотрела на вещи, но теперь вот... не знаю... Мне очень бы хотелось, чтобы девочка училась грамоте. Вы могли бы прислать мне из Парижа букварь? Спасибо. Но не сюда, ни в коем случае! Я напишу вам другой адрес...

Иду назад по направлению к морю. Невдалеке на земле сидел старик индиец, орудующий каким-то инструментом. Его полуголое мускулистое тело, без грамма жира блестит на солнце. Тело тридцатилетнего мужчины и морщинистое лицо семидесятилетнего старика. Какой контраст с только что увиденными молодыми хиппи! У тех лица подростков и немощные старческие тела.

Гашиш и опиум убивают постепенно все ощущения, в том числе голод и боль. Боль — ведь это сигнал тревоги, говорящий, что с организмом что-то неладно. Они же живут, как в вате, принимая наркотики вместо пищи, избегая малейшего усилия, проводя ночи без сна. Что может быть противоестественней такого образа жизни?

Быстр финал столь долгого поиска Истины. Возможно, он наступит через месяц, через год. Чаще всего родные не получат об этом весточки: хиппи порвали с обществом, а в это понятие включено не только государство, но и семья...

Сюзан Лабен, французская журналистка

Перевел с французского Б. Тишинский

Награда победителю

Единственное, что начинается в Испании вовремя, — это коррида.

В шесть часов пополудни из президентской ложи выпорхнул белый платок, тревожно и уныло пропел рожок, распахнулись ворота корраля, и черный приземистый бык стремительно выскочил на арену.

— А-а-а!.. — взорвались трибуны.

Этот вопль как бы выплеснул наружу лихорадочно-возбужденное ожидание, которое, казалось, пропитало даже затопленную зноем площадь перед красным каменным кольцом построенного цирком Plaza de Toros. С теневой стороны цирка пестрым водоворотом кипела толпа. Порывистые жесты, напряженные лица, блестящие глаза.