Вокруг Света 1972 № 01 (2376) - [19]

Очевидно, что, чем больше на земном шаре гор и чем они выше, тем интенсивнее протекает процесс их разрушения и тем интенсивнее обмен веществ между горами и равнинами. Интенсивный же обмен веществ создает благоприятные условия для развития жизни, и на земном шаре сформировываются оригинальные формы флоры и фауны. Но горы постепенно снижаются, обмен веществ замедляется, и постепенно ухудшаются условия для жизнедеятельности организмов. Особенно тяжелы они в последней фазе разрушительного цикла, когда рельеф снивелирован и чрезвычайно замедлен обмен веществ. В этот период и происходят массовые горообразования, которые, повышая интенсивность обмена веществ, позволяют жизни воскреснуть, набраться свежих сил и расцвести.

Точка зрения Б. Л. Личкова — пока лишь гипотеза. Но о ней нельзя было не вспомнить, размышляя о горах...

А теперь вернемся к Лунным горам и человеку. Переведя для себя название африканских Лунных гор как «Загадочные горы», я обратил внимание на любопытную подробность: в пределах Лунных гор я встречался с самыми низкими людьми на Земле — с пигмеями племени бамбути, и с людьми, относящимися к числу самых высокорослых, — батутси. Мне было, конечно, известно о миграциях различных племен, о смешении народов, и я понимал, что скотоводы батутси в отличие от пигмеев не могли быть аборигенами Лунных гор. Но я вспомнил еще, что в лесах Лунных гор обитают самые крупные на планете человекообразные обезьяны — горные гориллы, и тогда горы эти представились мне своеобразной природной лабораторией, в которой на практике выверялись различные виды древних приматов... Вполне вероятным казалось допущение, что более мелкие приматы — наши предки были побеждены главным образом в борьбе за пищу могучими предками горных горилл и отступили в саванну, на холмистые равнины Восточной Африки... Уйдя побежденными, они в конечном итоге оказались победителями: менее благоприятные условия в саванне с ее многомесячным сухим периодом заставили наших бесконечно далеких предков взять в руки, освобожденные от лазания по деревьям, палку и камень, заставили думать о завтрашнем дне.

Современная наука все настойчивее склоняется к признанию моноцентричности происхождения человеческого рода, — иначе говоря, наши предки появились в одном конкретном месте планеты. Поэтому вполне правомерно предположение, что, фигурально выражаясь, все мы спустились с Лунных гор.

О том, что человек мог стать человеком лишь в условиях гористой безлесной местности, писал еще в 20-х годах крупнейший советский зоогеограф академик П. П. Сушкин. Он, правда, отдавал предпочтение горам и среднегорью Азии. Но, в чью бы сторону ни решился спор, вполне вероятно, что мы все — «люди с гор».

Сотни тысячелетий длился потом сложнейший процесс расселения наших предков по Земле. Далеко не все племена и народы сумели в дальнейшем освоить суровые «лунные» высокогорья. В нашей стране, на Памире, это сумели сделать горные таджики и горные киргизы — выше их у нас никто постоянно не живет. Попробуем проследить, как и почему осваивали люди высокогорный, трудный для жизни Памир...

И. Забелин, кандидат географических наук

В поисках истории гор

По золотому лучу, прорвавшему мглистое холодное небо, спускаются из поднебесья всадники... Разносится в ночной тишине по ущельям и долинам грозный голос Чингисхана... Таинственным светом горит пещера Ранг-Кул, ворочаются в озерах огнедышащие драконы... Сколько легенд помнит Памир! Не все предания лишь плод фантазии тех, кто кочует со стадами по холодным плоскогорьям или собирает по каплям воду на поля, расчищенные от камней. Много, много событий видела эта горная страна...

«Я вижу, как медленно течет время по высочайшим горам, как заблудилось оно в сплетении глубоких скалистых теснин, — писал Павел Лукницкий, советский писатель, изучивший Памир не только по книгам. — По узкой тропе, над отвесами исполинских обрывов тянется караван. Снова и снова надо развьючивать лошадей, взваливать вьюки на спину и, обвязываясь шерстяными арканами, карабкаться на скалы, нависшие над разъяренной рекой, а потом на тех же арканах протаскивать через опасное место напуганных высотой, дрожащих, исцарапанных острыми камнями лошадей. Снова завьючивать их и опять вести растянувшийся караван, пересекая ниспадающие в бездну, неверные, зыбучие осыпи.

Порою мне кажется, что три всадника, едущие впереди меня, — это Маффео, Николо и Марко Поло, что я сам, русский человек, примкнул где-то здесь в горах к каравану венецианцев и теперь делю с ними все прелести и все трудности медленного пути. Мне кажется так потому, что семь веков в этой стране высочайших гор не имеют никакого значения, время здесь мерится иными мерками и трудно отличить год от века на шкале Вечности, по которой исчисляют свою жизнь эти миллионолетние горы».

Памир — словно высокогорный мост, перекинутый меж Азией афганской, китайской, индийской и Азией Бухары и Самарканда, откуда путь шел дальше, на запад; испокон веков манил он тех, кто шел с оружием или с товаром. Недавно советский исследователь А. Н. Зелинский на основании античных и древних китайских источников, результатов археологических работ, а также личных изысканий составил карту древних путей, проходивших через Памир и Припамирье во времена расцвета международной торговли, в Кушанскую эпоху (I—IV века нашей эры). Почти все основные пути пролегали в широтном направлении. Это прежде всего путь Птолемея через Центральный Памир и Великий Памирский Путь через долину Вахана. По-видимому, Великий Памирский Путь был главным отрезком Великого Шелкового Пути в пределах Памира и Припамирья. И еще одна, тоже главная дорога шла по Северной окраине страны гор; и был еще единственный меридиональный путь — через Восточную окраину Памира. Главные пути ветвились, и их побеги разбегались по долинам и горным кручам. В узел переплетались пути, ведущие с юга Памира в северную Индию, и он был очень важен, этот узел, если говорить о древних культурных контактах. Укрепленные крепости стояли вдоль памирских путей. Особенно мощные крепости были в долине Вахана, на главном русле Великого Шелкового Пути. Кушанская империя (Памир был ее восточной окраиной) воздвигла их, чтобы стоять на страже древних путей и охранять себя от военной угрозы Ханьского Китая.