Вокруг Света 1971 № 05 (2368) - [50]

Здесь, в тихой старице у реки Смерти, я наконец получил неопровержимое доказательство того, на что способна стая голодных пираний.

Можно ли считать данный случай типичным? Много раз я выплескивал в воду бычью кровь или бросал туда куски свежего мяса, однако пираньи не выказывали никакого ажиотажа. Впрочем, в разных реках пираньи вели себя по-разному.

Например, там, где дети беззаботно плескались в воде, а женщины занимались стиркой всего в нескольких метрах от места, где я одну за другой ловил на удочку наттерерии, новый комплекс стимуляторов мог вызвать очень бурную активность пираний или же вовсе не дать никакого эффекта. Неодинаково вели себя не только пираньи разных видов, но и представители одного и того же вида. В конце концов, я пришел к выводу, что с пираньями никогда нельзя наперед быть в чем-то уверенным.

Последняя моя встреча с пираньями произошла на острове Маражо в дельте Амазонки. Я прожил несколько дней на ранчо неподалеку от берега океана. Рядом шумел извилистый поток, уровень воды в котором поднимался и падал вместе с приливами и отливами.

— Пираний здесь видимо-невидимо, — заявил мне Карлос Памплона, управляющий ранчо, заходя по пояс, чтобы искупаться. — Но злобствуют они только после прилива...

На следующий день в качестве наглядной демонстрации Карлос бросил в воду полбарана. Туша медленно ушла на дно, нетронутая.

— Видите, вода низкая, и пираньи спокойны.

Когда вода стала подниматься, Карлос притащил тушу молодого каймана. Он привязал ее к шесту на берегу. Мы ждали, пока вода постепенно покрыла приманку.

Вдруг спокойная поверхность вокруг приманки закипела. Некоторые пираньи в горячке даже выпрыгивали из воды, с плеском шлепаясь обратно. Другие атаковали мягкое брюхо каймана, и было слышно, как они возятся внутри, работая своими мощными челюстями.

Не прошло и трех минут, как все успокоились. Карлос отвязал веревку и вытянул каймана на берег. От него остались одни голые кости, на которых чудом уцелели куски грубой кожи.

Позже, в тот день, когда уровень воды опять понизился, группа пастухов — вакейрос отправилась купаться.

— Пошли с нами, — пригласил меня один из них.

Я взглянул на скелет каймана, лежавший на берегу, и замотал головой.

Поль Зааль, доктор биологии

Перевела с английского А. Резникова

Объемный портрет Луны

«Трое мужчин быстро жестикулировали, как будто спорили друг с другом. Я подошел к ним.

— Хэлло!

Они даже не оглянулись и продолжали быстро говорить. Я ничего не понимал. «Тогда сапай, тогда сапай», — пискливо повторял самый маленький, с брюшком. На голове у него была высокая шапка.

— Послушайте, я ищу гостиницу. Где здесь... — Они не обращали на меня внимания, как будто меня не было.

— Что вы строите из себя глухих? — спросил я, и внезапно с того места, где я стоял, точно из меня, из моей груди, вырвался писклявый крик:

— Вот я тебя! Вот я тебя сейчас!

Я отскочил, и когда появился обладатель голоса, этот толстяк в шапке, я хотел схватить его за плечи, но пальцы прошли насквозь и сомкнулись в воздухе...»

Вот так где-то за пределами XXI века герой фантастического романа Станислава Лема столкнулся с изображениями людей, которые лишь на ощупь отличались от настоящих.

Сейчас, однако, можно предположить, что подобное станет действительностью гораздо раньше — еще в пределах нашего века. Ибо в последние годы началось бурное развитие совершенно новой области науки — голографии, «всесторонней записи» в буквальном переводе.

Голографический снимок воспроизводит оригинал в объеме и цвете. Но это не все. Трудно поверить, что перед глазами находится не сам предмет, а его голографическое изображение. Его можно рассматривать со всех сторон— так, словно это скульптура. При изменении ракурса по поверхности «призрака» бегут тени, световые блики, совсем как по поверхности материального тела. «Призрак предмета» почти столь же реален, как сам предмет!

Голографический способ съемки принципиально отличается от фотографии. Отраженный поток световых волн, который ловит фотоаппарат, несет в себе трехмерный снимок окружающего. Но на пластинке он превращается в двумерный, и мы вынуждены довольствоваться плоскостным, а не объемным изображением. Технические же средства голографии позволяют запечатлеть на пластинке, а затем воспроизвести настоящий — трехмерный — образ действительности. Этот образ может быть «выловлен» из светового потока. Или радиоволнового. Или даже звукового.

Поэтому голография — качественно новый способ видения мира. Световидения, радиовидения, звуковидения... Сейчас эхолот, например, дает лишь графический профиль океанического дна. Радиолокатор — однотонное плоскостное изображение пространства. Но звуколокация или радиолокация в сочетании с голографией позволят увидеть скрытое словно из распахнутого окошка. Акустический сигнал, преобразованный средствами голографии, откроет нам дно океана так, как если бы исчезла толща воды, — в объеме и цвете. Точно так же, словно Землю с борта самолета, благодаря радиолокации и голографии можно будет увидеть поверхность Венеры.