Вокруг Света 1970 № 12 (2363) - [16]

Солнце стояло низко, когда Старик объявил, что с нас на сегодня хватит, и заставил меня грести к берегу. Мое сожженное на солнце лицо пылало, и, казалось, я весь был пропитан солью, натёртые ладони болели, но я безропотно согнулся над веслами, слушая Старика, который обращался преимущественно к самому себе.

— Главное в рыбалке, — говорил он, — не то, сколько и какой рыбы ты наловишь. На мой взгляд, превращение рыбной ловли в профессию — пустая трата времени, потому что рыба в конце концов всего лишь рыба, и, когда ты затрачиваешь на нее слишком много сил и усердия, рыбная ловля становится бессмысленным занятием.

Рыба, живущая в глубинах, которой ты не видишь, — это некий символ мира на земле и человеческого благоволения. Рыбалка дает человеку время для размышлений. Она дает ему время разобраться в своих мыслях, уточнить и привести их в порядок.

Когда лодка на якоре, а наживка на крючке, ничто не мешает твоим размышлениям, кроме разве клева. Но даже идиот, обладающий рефлексами, может вытащить рыбу, не нарушая хода своих мыслей. Спешу добавить, что все это не относится к спортивному лову — лову ради количества, такой лов требует огромной концентрации внимания, мастерства и массу труда.

Иными словами, когда ты чувствуешь, что у тебя устала голова, тебе надо съездить на рыбалку, вроде как мы сегодня. Это будет тебе отдых от самого себя и от всего того, чем человек осложняет себе жизнь. Сидишь ты в лодке, и ни твоя мама, ни твоя бабушка до тебя не доберутся. Тут нет ни телефона, ни почты, ни радио, ни автомобилей. Тут только ты и глупая рыба. Поэтому ты наживляешь крючок и забрасываешь удочку, и если даже ты ничего не поймаешь, то все-таки проведешь чрезвычайно приятный денек на воздухе, где все дышит покоем, и только морские чайки шумят и суетятся.

Время от времени, — продолжал Старик, — человеку хочется уйти от всех житейских сложностей, и, насколько я знаю, рыбалка, — единственное подходящее место в таком случае. Позднее мы займемся с тобой серьезной ловлей рыбы, которая есть настоящий труд, но я думаю, что этим не следует заниматься в летнее время. Серьезная работа в летнее время — это одна из причин, почему люди вдруг берут и умирают.

А теперь, к примеру, взгляни на нас, — сказал Старик. — Мы прекрасно провели время вдали от женщин. Мы не докучали друг другу сложными вопросами. Ты научился бросать накидку, и мы наловили уйму рыбы. И возвращаемся домой с разглаженными морщинами, голодные, усталые, нам бы только дорваться до обеда и до постели. Женщины будут рады нам, потому что мы не путались у них под ногами весь день, и главное, нашего улова хватит на всех жителей нашего квартала. В некотором смысле мы герои, и только потому, что у нас хватило ума незаметно для окружающих весь этот день провалять дурака.

Когда-нибудь ты поймешь, — сказал Старик,, обращаясь ко мне, — что ни в коем случае нельзя бездельничать на глазах у кого бы то ни было. Безделье прекрасно, но энергичные люди просто из себя выходят, если ты не слишком усердствуешь в их присутствии. Особенно этим грешат женщины. У них внутри динамо-машина, которая заряжает их энергией. Они просто не переносят вида мужчины, прохлаждающегося без дела. Собственно, поэтому и была изобретена рыбная ловля. Она уводит тебя из поля зрения трудолюбивых людей. Лентяи — самые лучшие рыбаки и обычно в конце концов достигают кое-чего, потому что у них есть время разгрузить свои мозги и подвести под свои размышления прочную основу.

Излишне трудолюбивые люди не вызывают у меня восхищения. Вот уж кто из-за деревьев леса не видит. Они всегда так суетятся с какими-то дурацкими делишками, что у них просто нет времени сесть и немного пораскинуть мозгами... А ну-ка приналяг на весла. Что-то я проголодался.

Мы подошли к берегу, вытащили лодку, спрятали под нее весла, сняли уключины и выбрали веревку, на которой рыба тащилась за лодкой. Потом мы поднялись вверх по холму и пошли домой, голодные, обгорелые и усталые.

Когда мы подошли к дому, на парадном крыльце стояла мисс Лотти, взбудораженная, потому что мы немного запоздали к ужину и еще потому, что звонила моя мама и хотела что-то узнать у меня, но, поскольку меня дома не оказалось и с мамой я не поговорил, вопрос был как-то улажен. Мы поели немного, потому что в те времена основательная еда готовилась днем, а на ужин большей частью подавались яйца, ветчина и мамалыга, да еще кофе с печеньем, иногда кусок пирога. К концу ужина я уже зевал во весь рот, и вдруг Старик послал меня на задний двор:

— Пойди-ка почисть рыбу, сынок, — сказал он. — Я слишком стар и к тому же очень устал. А тебе не мешало бы усвоить, что каждый охотник или рыбак должен привести свою добычу в съедобный вид, прежде чем ложиться спать. Иначе все его труды потрачены впустую, а добывать пищу для того, чтобы ее потом выбросить, — грех.

Я почти засыпал, сидя на корточках, под смоковницей и чистя эту рыбу. Я никогда не видел такого множества рыбы. Мне казалось, что мы выловили всю рыбу из океана. Но в конце концов вся она была почищена, разделана и выпотрошена, промыта соленой водой и уложена в ледник. Я пошел было спать, спотыкаясь от усталости, но тут Старик опять закричал мне: