Вокруг Света 1970 № 08 (2359) - [16]

Интуицию зодчего заменила лаборатория. В Москве это Центральная лаборатория светотехники в Институте строительной физики. Там под куполом искусственного неба определяют, сколько солнца должно быть в вашей будущей квартире и сколько тени на дорожках будущего парка.

И поэтому стекло современно не только как строительный материал, оно современно и как явление, отвечающее тенденциям нынешней жизни. Прозрачные стены общественных строений растворяют границу между «внутри» и «снаружи», улица врывается внутрь, оставляя снаружи свой шум и суету, врывается движением, листвой и светом. В домах же, где люди живут, улицу не пускают внутрь, там стекла столько, чтобы пропустить лишь свет и зелень древесных крон.

Стекло придает городу нарядность: днем оно отражает пестроту улицы, вечером зажигается всей гаммой закатных красок, ночью же, выпуская наружу свет, а с ним и дыхание жизни домов, оно оживляет темную улицу, делает ее уютнее. Словом, днем стекло — зеркало, вечером — источник света.

Н. М. Гусев, заслуженный деятель науки и техники РСФСР

Материалы подборки «Дерево, камень, глина и солнце» подготовили наши специальные корреспонденты И. Можейко, Б. Письменный, Т. Чеховская

Город зажигает фонари

Репортаж с вечерних улиц Тольятти

Когда поздно вечером я иду по своей улице, она кажется мне незнакомой — непохожей на утреннюю. Цепочка фонарей прочерчивает ее, и я могу охватить взглядом ее всю, не видные днем ее начало и конец. Трассирующий поток красных, зеленых, белых огней. Днем это просто машины, вечером — захватывающий, таинственный символ движения, скорости, перемен... А слева и справа улицы — сотни, тысячи горящих окон. Потонули, растворились в темноте вечера контуры многоэтажных коробок, лишь желтые окна на черном фоне неба — рассыпанные по одиночке, собранные в созвездия. Огни нового района. Желтоглазая галактика. Кажется, вот-вот она закружится, завихрится, притянутая холодным синеватым светом Останкинской телебашни, иглой вонзающейся в небо.

Вечерний город. Однажды в одной из книг о городе Верном, нынешней Алма-Ате, натолкнулась я на забавную «дискуссию». Городская дума, обсуждавшая, много это или мало —124 керосиновых фонаря на улицах города, постановила: «На освещение денег не давать, так как порядочным гражданам по вечерам надлежит сидеть дома». Я улыбаюсь, вспоминая это распоряжение, каждый раз, когда спускаюсь в десять-одиннадцать вечера в метро на площади Маяковского. Двери метро «распяты» толпой, море голов у турникетов, ручейки эскалаторов без конца и начала бегут, переполненные, к поездам. Вечерний час «пик» — люди возвращаются из концертного зала, из театров. А через час-два хлынет ночная волна опаздывающих к последним поездам...

День наш — не в световом, конечно, смысле — стал намного длинней дня тех, кто противился и керосиновым фонарям... Он вместил в себя наполненный не дневными заботами вечер. Изменение режима жизни было, пожалуй, одной из главных причин, которая заставила градостроителей думать о том, как перешагнуть рубеж дня и ночи...

Как складывается световая картина вечернего города? Какие она таит в себе возможности? С такими вопросами отправилась я в лабораторию светотехники Научно-исследовательского института строительной физики и на кафедру строительной физики Московского архитектурного института, где — я знала — создан экспериментальный проект вечернего освещения строящегося города Тольятти.

В лаборатории погас верхний свет, вспыхнул белый, несильный прожектор, и в его лучах загорелись разноцветными пятнами прислоненные к стене листы проекта. Это и был проект Тольятти — светящаяся модель вечернего города.

Город еще строится, еще не проложены отливающие холодным светом магистрали и не вспыхнули теплом желтые окна многих домов, а специалисты — доктор технических наук Н. Гусев, архитектор В. Колейчук, художники В. Степанов и В. Галкин, инженеры Н. Ундасынов и В. Павлов — уже несколько лет думают над его световой панорамой. Их мысли — в этих листах проекта, уже одобренного многими специалистами. Авторы проекта световой модели обгоняли время не случайно: они убеждены, что вечерняя световая архитектура должна проектироваться вместе с проектированием города (тогда и затраты на нее будут незначительны), проектироваться комплексно, в масштабах всего города — как, скажем, рассчитываются транспорт или коммуникации связи.

Я смотрю на светящиеся — белые, голубые, желтые, красные — штрихи, точки, линии макета, слившиеся в единую световую картину, и постепенно начинаю ощущать связь всех этих огней, их логичность и масштабность. Какой диапазон между первыми одинокими электрическими лампами (их называли «русский свет»), которые зажглись в конце XIX века на площадях Мадрида и Парижа, а позднее Петербурга и на которые люди ходили смотреть с чувством такого же удивления, как и на первый паровоз, и огнями люминесцентных ламп, которые собираются, осмысливаются сегодня художниками и архитекторами в единую световую панораму города. Архитектор прошлого, верно, не сразу бы осознал это новое и для нас понятие — световая панорама города, как трудно, вероятно, сегодняшним архитекторам представить реально картины изображаемого фантастами города будущего, со светом «ниоткуда», светом вообще, вспыхивающим и гаснущим по желанию людей...