Вокруг Света 1970 № 02 (2353) - [9]

— Буйствует! — скрипучий голос главврача. — Нехорошо, молодой человек! Нехорошо.

Снотворное больше не давать. Завтра снимем повязку.

— Доктор! Яков Борисович! А я... буду видеть?

— Конечно.

— Доктор! Варя!

— Доктор ушел. Чего тебе, миленький?

— Варя!.. Скажи, какая ты?

— Завтра сам увидишь. ...Завтра.

Снята повязка.

— Откройте глаза, больной.

— Яков Борисович... боюсь...

— А еще летчик! Ну, смелей!

— Яков Борисович, а я смогу еще летать?!

— Через два дня выпишу из госпиталя! Ну, открывайте же глаза!

Страшно... А вдруг... вдруг все по-прежнему? Ну, решайся!

Затемненная плотными шторами комната. Седенький человечек в белом халате со смешной, как у д"Артаньяна, бородкой.

— Яков Борисович!

Он радостно щурит глаза. Рядом из-под белого колпака седые букли и воркующий, мягкий голос:

— Вы видите, миленький?

— Варя... Варвара... Простите, как вас по отчеству?

— А так и зови Варей, миленький.

У меня нет слов. Я молча шагаю к ним обоим, прижимаюсь лицом к колючей щеке Якова Борисовича, целую руки Варе... Почему на ее глазах слезы? Их вид вызывает у меня рыдание. Реву, как в детстве, взахлеб. Яков Борисович пофыркивает носом:

— Эмоции!

4

Сегодня наша группа перенацелена на площадное бомбометание в районе окруженной группировки войск противника у Бобруйска. Площадная бомбардировка — расчет на случайное попадание, на случайное уничтожение техники и живой силы противника — Василю претит. Подай ему видимую цель!

А если ее нет? Если вся земля затянута дымом пожарищ и сквозь дым лишь тут и там вспыхивают светлые языки бомбовых разрывов?

Сегодня Василий Вильчевский летает с Иваном Казанцевым. Они проходят над массивом леса, где затаился враг, куда сбрасывает бомбы вся дивизия, и упорно ищут «видимую» цель. Под космами дыма трудно что-либо различить. Они пересекают «котел» в разных направлениях.

— Когда-нибудь сбросим бомбы?! — нервничает Казанцев. — Или повезем их обратно на аэродром?!

— Пидожди. Не бачу, дэ противник!

— А ты смотри, где рвутся бомбы других! — в сердцах восклицает Казанцев.

— Другие нам не указ... Ось щось бачу!

— Що? — невольно в тон Вильчевскому спрашивает Казанцев.

— Бачишь, немцы переправу налаживают! Мабуть рвутся до Бобруйска.

— Где?

— Ось тамочки, на рички! — Василь вытягивает руку в темноту.

— Не вижу. Наводи сам.

— Девяносто градусов ули во. Ще трохи! Так держать!

Внизу вздымаются водяные столбы. Вспыхивает пламя. Расползается по воде, лижет берег.

— Молодец, Василий!

— А ты казав — повезем бомбы на аэродром! Включай, командир, АНО (АНО — аэронавигационные огни.). Хай хлопцы бачуть — переправа! А я ще САБом (2 САБ — осветительная бомба на парашюте.) пидсвечу!

На взрывы, на свет САБа и на огонь необычного пожара на воде подтягиваются и другие наши самолеты. Вода вскипает от взрывов.

В приказе войскам Первого Белорусского фронта отмечалось: за мужество, находчивость и инициативу, проявленные в боях под городом Бобруйск, старшего лейтенанта Казанцева И. С. и лейтенанта Вильчевского В. К. наградить орденом Красное Знамя.

5

Варшава пылает. По всему городу — очаги пожаров. Фашисты методически выжигают и разрушают город, выбивая из домов варшавян. Уже разорвано основное кольцо обороны повстанцев, и из одного большого района, занятого ими, образовалось три очага сопротивления. У наших летчиков эти очаги получили свои названия: «Южный», «Центральный», «Северный».

Вчера в нашей дивизии отменили вылеты на бомбардировку, и все самолеты были брошены на помощь повстанцам. Эта задача была возложена именно на нашу «малую авиацию», потому что ее небольшая скорость и способность летать на малой высоте обеспечивали наибольшую надежность доставки грузов .

Наш полк летал в «Центральный» повстанческий район, сбрасывал продовольствие, медикаменты и оружие. Перед самым рассветом мы перевезли повстанцам сорокапятимиллиметровую пушку. Поднять ее целиком оказалось не под силу нашим самолетам, поэтому пришлось пушку разобрать на три части. Сегодня пришло сообщение, что пушка собрана и уже громит вражеские танки. Это сообщение меня радует особенно. Весь день не могу согнать с лица улыбку именинника: капитан-артиллерист, который собрал ее, — мой «крестник».

Вот как это случилось.

Еще перед тем как начать полеты над городом, мы засели за изучение крупномасштабного плана Варшавы. Признаюсь, даже родной город в то время я не знал так совершенно, как улицы и переулки столицы Польши.

После первого вылета в «Центральный» повстанческий район мы со штурманом Николаем Ждановским вернулись на свой аэродром за новым грузом. Машины для заправки подъехали тут же.

— Отставить подвеску! — послышался голос командира полка.

Командир появился из темноты в сопровождении незнакомых людей. Разложил на крыле карту.

— Площадь Вилькицкого знаешь? — спросил он.

— Знаю.

— На всякий случай взгляни еще раз. — Фонарик тонким лучом скользнул по карте. — Вот она, видишь?

— Вижу.

— На площади будет сигнал — зеленые огни в виде стрелы. Если горит — можно сбрасывать. Нет огней — не бросать.