Вокруг предела - [17]

Шрифт
Интервал

— За мной! — кричал он. — За мной! — Краткий миг гибельного восторга, ощущение своего всемогущества и непобедимости, — вот он, Аркольский мост! Нет, не голосом, волей, ставшей вдруг неохватной; поднял он заколебавшихся солдат. И уже когда между ним и вражескими пушками надежнее любой крепости замелькали и слились в стену спины его гвардейцев, он еще бежал и только одним желанием своим, ставшим материальной силой, отшвыривал назад, летящие в него и в них, ядра. И видел, как они взрываются в дулах пославших их пушек, разметывая и калеча обслугу!

Какой это был сон! И Наполеон, как никогда остро чувствуя свое старческое бессилие, плакал и колотил кулачками по подушке. Впрочем, это прошло, и Наполеон заснул примерно в то же время, когда на кровать упал и заснул Анатолий Петрович Выговцев.

8

А вот кого уж совсем не коснулось происходившее рядом, так это Трофимова. Он спал уже без малого сутки и, похоже, не собирался просыпаться. Напротив — дыхание его становилось все более медленным и глубоким, на щеках больничная бледность сменилась здоровым румянцем. Он даже как бы вырос и раздался в плечах, а черты лица, ставшие в последнее время резкими, расплылись. Умиротворение и покой царили в избушке Потапыча. Но только в избушке, а в самом «Шанхае» царил шабаш, хотя без ведьм и без сатаны. В разрывах туч, стремительно гонимых вновь воспрянувшим ветром, появлялась и исчезала яркая, полная мертвенного холода, луна. Тени туч мешались с тенями крон деревьев и метались по дорожкам и домишкам. То там, то здесь на миг загорались и гасли безжизненные огоньки светлячков, вспыхивали слепые блики кошачьих глаз. Воздух был насыщен электричеством и потрескивал, как кошачья шерсть под рукой. Электричество конденсировалось на неизвестно кем и когда воздвигнутой посреди «Шанхая» цепочке железных столбов. В эту ночь они давали свет, наверное, в первый раз с момента установки. Сине-зеленые огни Святого Эльма тягучими струйками сбегали по столбам. Ветер гудел и свистел в вершинах деревьев, а внизу, на земле, царили шорох, писк и придушенный визг. Армия кошек сошлась с армией крыс, привлеченных сюда, видимо, так же, как и кошки. Но пока они не нападали друг на друга, кошки и крысы замирали на месте, прислушивались, принюхивались, резкими рывками проскакивали одним им ведомые участки и снова замирали. Если бы окинуть всю картину взглядом, то стало бы ясно: движение имеет направление и цель. И кошки, и крысы двигались по концентрическим кругам, постепенно приближаясь к избушке, где спал Трофимов. Они словно шли по следу и неминуемо должны были столкнуться.

Первым у крыльца оказался кот. В неверном, то и дело пропадающем свете луны он казался то больше, то меньше, то серым, то черным. Скорее всего, он и был черным — мощный, жилистый, на длинных мускулистых лапах и с горящими желтыми глазами. Кот стоял на нижней ступеньке, яростно хлеща себя по бокам гибким длинным хвостом. Вокруг — в зарослях крапивы, окружавшей избушку Потапыча, вдоль дороги, в придорожной канаве, у полуразвалившегося забора все чаще мелькали огни кошачьих глаз в длинные, стремительные, бесшумные стрелы крыс. То там, то здесь вспыхивали короткие схватки, сопровождаемые злобным визгом и взмявом, Но постепенно все затихало, затаивалось и ждало. Даже ветер, казалось, стих, когда на утоптанную полянку перед крыльцом, выскочил крыс. Если у крыс существует монархия, то это был крысиный царь. Крупный, размером со среднюю кошку, зверь выскочил одним прыжком, издав пронзительный визг. В этом визге не было страха, только злоба. Кот на крыльце выгнул спину, прилег на передние лапы. На визг крыса он ответил шипением, звенящим и пронзительным, насколько звенящим и пронзительным может быть шип. Кроваво-красный блеск крысиных глаз столкнулся с желтым лучом кошачьих. Крыс еще раз завизжал, затопал ногами и прянул вперед длинным скачком, на лету вытягиваясь в копье. Кот прыгнул ему навстречу. Они встретились а воздухе и упали на землю сплошным комком. Кошачий вопль-стон и крысиный визг смешались в один непередаваемый звук. Вокруг воцарилась гробовая тишина — сотни кошек и крыс затаили дыхание. А на площадке перед крыльцом насмерть дрались два предводителя.

В прыжке крыс целил коту в горло, но при столкновении кот успел отвернуться. Крыс добрался только до его уха и всей тяжестью повис на нем, пригибая голову кота к груди. Кот, лишенный возможности пустить в ход зубы, пустил в ход лапы. Но поскольку крыс висел на нем сбоку, то лапы он мог задействовать только две. Вонзив в крыса когти, кот отчаянно рвал его от себя. Но крыс, мертвой хваткой вцепившись в ухо, не отпускал, — стараясь оторвать крыса, кот сильнее прижимал собственную голову к груди и задыхался в шерсти. Испуская отчаянное придушенное «мяу», он рвал бока крыса когтями, содрогаясь от яростного, полного боли визга прямо в ухо. Схватка длилась недолго. Уже почти готовый от удушья отпустить крыса и позорно бежать, кот последним усилием запустил когти как можно глубже и рванул. Кровь ударила из крыса фонтаном, его хватка сразу ослабела. Кот вздернул голову, хватанул воздуха и еще раз рванул. С визгом ужаса крыс отлетел в сторону, упал на бок и закружился в луже крови. Он ещё попытался встать на лапы, но кот, издав «мяу!», переходившее в рычание, как камень упал на него сверху. Сразу весь «Шанхай» превратился в поле боя. То там, то здесь коты и кошки схватывались с крысами. Ночь наполнилась ором и визгом. Битва шла с переменным успехом. Когда кошка оказывалась один на один с крысой, побеждала, как правило, кошка. Но дикие, точнее, одичавшие коты — индивидуалисты, и каждый дрался за себя. Там же, где крыс оказывалось несколько, они действовали сообща. Несколько крупных особей набрасывались на кошку с разных сторон, сбивали с ног и она исчезала под гибкими, стремительными телами. Иногда кошке удавалось вырваться, стряхнуть с себя противников, и она в слепом ужасе взлетала на что попало — столб или доску забора, дерево, стенку сарая или сруб колодца. Но так велико было ожесточение битвы, так силен дух вражды, царившей над «Шанхаем», что, едва отдышавшись и даже не зализав раны, спасшиеся кошки снова бросались в бой, и перевес был уже на их стороне. Редкая крыса, ослепленная злобой и мечущаяся в поисках врага, успевала принять оборонительную позу. Жизнью в подземельях приученная смотреть вперед и вниз, она не видела, как сверху камнем падала кошка, уже на лету выпуская когти. Сбитая с ног крыса переворачивалась на спину и не всегда даже успевала напоследок укусить лапу, терзающую ее открытый живот…


Еще от автора Евгений Сергеевич Ленский
Рай-на-задворках (Дорога)

Чем не курорт, планета исследуемая экспедицией земного звездолета «Алена»? На ней нет ни болезнетворных бактерий, ни хищников, ни ураганов, ни радиации. И только одно настораживает землян, и не дает командиру дать «добро» на свободный выход экипажа: гибель жителей планеты, опустевшие города, загадочные установки под силовыми куполами.


Птицы с синим отблеском (фрагмент)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В цепи ушедших и грядущих

Забавная история о переселении душ.


Рекомендуем почитать
Крестики и нолики

В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…


Придет еще время

Обычная рабочая поездка на Марс. Необходимо только проверить датчики. Но на пути инженеров встаёт неожиданная преграда. Что это, и почему оно перегородило ущелье?© mastino.


Странные приключения Ионы Шекета. Книга 2

«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!


В нашу гавань заходили корабли

Увы, уже не в нашу. И не совсем корабли. Да и заходили как-то странно...


Румын сделал открытие

«Румын сделал открытие» – история последних дней Елены Чаушеску, первой леди Румынии, признанного специалиста по квантовым химии и президента Академии наук.


Цель высшая моя — чтоб наказанье преступленью стало равным

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.