Вокруг пальца - [35]

Джеку явно понравился интерьер: белый ковролин, чёрный потолок, дикий камень, дизайнерские штучки. Прямо по курсу — швейцарские часы в дорогих шкафчиках с подсветкой. Слева — мужской отдел, справа — рай для женщин. С зеркалами от пола до потолка, с белыми кожаными креслами и столиком с журналами.

Перед ними — плазма на стене, на которой можно включить модные показы той или иной коллекции. И вешалки-вешалки-манекены, обувь на полках из красного дерева, бельё, аксессуары… Регулярно по ползарплаты высчитывали за свистнутый кем-нибудь шарфик или поясок.

Я кивнула бывшим коллегам, скашивая глаза на шефа: «мол, я не просто так заявилась, чаю попить». Элка и Карина сделали на секунду большие глаза и тут же приняли вежливо-отстранённый вид с лёгкой поволокой зависти.

Джек осмотрелся и, сев в кресло у окна с видом повелителя вселенной, заявил:

— В целом, тут делать нечего, но дадим вам шанс. Балерина, начинай примерку. И мне показывай, — и уткнулся в телефон.

— Саша, что это?! — шепнул мне на ухо консультант Митя, на всякий случай поправляя мелированную чёлку. — У него же на запястье Baume & Mercier[15] за пять тысяч долларов.

— Мой новый шеф, — одними губами ответила я, просматривая блузки из новой коллекции. — Скажи Виталине, клиент есть. Денег много, гонору ещё больше.

— Оу…

— Угу, — прошептала я. — По-русски ни в зуб…

Митя исчез в подсобке. А я рассматривала наряды и терялась. Хотелось всего и сразу, но в голове тикало: «Сыр бесплатный в мышеловке, а потом что?» И в памяти настырно мелькало выражение лица Дианы.

Моя репутация, прощай навеки. Увы. Надо всё-таки ограничиться парой костюмов и дать дёру. Если что, из зарплаты вычтет, она теперь ничего так. Главное, до неё дожить… Я повернулась к Джеку, приложив к себе строгую белую блузку.

— Как вам, сэр?

— Сандра, от работы отвлекай только, чтобы показать полный комплект на себе, — буркнул шеф. — И кофе мне.

— Ваш кофе. — Как джин из бутылки, вынырнула из-за колонны Виталина и поставила на столик перед Джеком чашку для особых гостей, обольстительно улыбаясь. — Американо, двойной, я угадала?

В салон полилась негромкая музыка: соблазнительный блюз Лизы Стенсфилд с напевами о Нью-Йорке. Митя постарался.

— Без сахара, — кивнул Джек, благосклонно улыбаясь. — Спасибо. — Осмотрел Виталину, задержавшись на бёдрах, и показал на меня пальцем: — Мэм, сделайте из этой крошки леди. С ног до головы. Уверен, у вас получится.

— С большим удовольствием, — промурчала Виталина. — У нас есть свежий выпуск Нью-Йорк Таймс, не желаете?

— Леди, вы богиня, — удивился шеф.

— Для вас — всё, что угодно.

— Прекрасно! Но время у нас ограничено.

— Всё ясно. Сашенька, пойдёмте, я хочу вам показать нечто умопомрачительное, — ласково пропела Виталина и поманила за собой.

Я подумала, что сплю. Не прошло и полгода, как Виталина, видная женщина лет сорока с красивой фигурой и лицом истинной стервы, орала в этом зале, что все мы тут олухи неблагодарные, за что полагается штраф и порицание. При очередном вычете из зарплаты я уволилась. Но теперь Виталина сияла улыбкой и, видимо, надо было ловить момент.

— Это для работы, — сообщила я и отдалась в цепкие руки менеджера.

Что ни говори, а чутьё у неё всегда было отменным. Намётанным глазом Виталина глянула на меня, словно видела в первый раз. Выудила кардиган и юбку-карандаш от Эскада, с размером не ошиблась. Призвала Элку, Митю, Карину и закрутилось. Туфли, костюмы, платья…

— Чёрное в офисе — распространённая ошибка, — говорила Виталина. — В ярких расцветках женщина тоже может выглядеть по-деловому. Главное, стиль и крой.

Она заставила меня даже надеть дорогое бельё и чулки. Я пробормотала, что это не планировалась, но, взглянув на Джека, менеджер настойчиво подчеркнула:

— Леди должна чувствовать себя леди с ног до головы. Иначе и походка другая.

И, чёрт, оказалась права!

— Берём, — говорил Джек, загораясь взглядом при каждом моём появлении. — Ещё.

Музыка менялась, я тоже. Согласитесь, есть что-то невыразимое в прикосновении настоящего шёлка, в тёплой ласке тонкой шерсти, в изысканности пиджака от знающего своё дело кутюрье, подчёркивающего в тебе не талию, а чувство собственного достоинства, в туфлях — удобных, несмотря на каблук, в отражении в зеркале, которое не узнаёшь. У меня невольно кружилась голова от удовольствия, смущения, ропота внутреннего голоса и желания продолжать.

Меня тоже поили кофе, захваливали, «облизывали». Девчонки ахали со словами: «Вот же везёт кому-то!», а Митя кидал фразочки о новых трендах и актуальных цветах. И примерка продолжалась.

— Берём. Теперь для представительского ужина. Берём. И с юбкой покороче и вон те туфли. Ещё. И для ночного клуба. Берём, — произносил Джек, отрываясь от важной переписки и проваливая с треском все мои планы ограничиться чем-то скромным и деловым.

Росла гора отложенных на кассе вещей, сумма чека и ощущение, что я в ней утону.

Наконец, шеф посмотрел на часы и встал.

— Нам пора.

При виде фэшн-кучи мне стало дурно, во рту пересохло, и я тихонько сказала шефу:

— Может, достаточно половины? А лучше четверти. Пары костюмов и одно платье. Для работы хватит. Уверяю вас. Всё равно никуда в другие места я это не надену…