Вокруг пальца — 2. Пальцем в небо - [101]

— А вам?

— Воздержусь, возраст уже не позволяет. Садитесь, я ещё хочу с вами кое-что обсудить.

Джек сел напротив с хрустальным бокалом, наполненным на четверть. Закинул ногу за ногу.

— Я вас внимательно слушаю.

Мистер Уилл посмотрел на часы, насыпал в сухонькую ладонь несколько белых гомеопатических зёрнышек из флакона, заглотнул.

— Мне нравятся не только ваши силовые методы, мистер Рэндалл. Я ознакомился с вашими отчётами, навёл справки. Ваша скрупулёзность, ум, а особенно то, как вы рвёте шаблоны, с той же Венесуэлой, впечатляет.

— Благодарю, — сдержанно улыбнулся Джек.

— Немного пугает ваша импульсивность, однако… — старик вытянул губы трубочкой, посасывая гомеопатинки, — это проходит с возрастом. Или не проходит…

Воцарилась пауза. Джек затаил дыхание, но не стал перебивать мысли мистера Уилла. Тот улыбнулся, оценив.

— Я думаю, вы уже выросли из кресла вице-президента по внутреннему контролю. Учитывая, что Рупперт Кроннен-Стоу уйдёт уже сегодня, всю структуру придётся перетрясти. И вообще, кажется, корпорации давно не хватает свежей крови и новых идей…

Джек заволновался. В сердце запульсировала радость при мысли о перспективах, но он тут же подумал о Сандре, о Паблито и о словах генетика.

Обычная логика подсказывала, что семье будет лучше в карибском раю, чем в накрытом смогом Нью-Йорке, с шумом, стеклом и бетоном. Нет, Джек любил этот город именно за шум, крейзи-драйв и возможности. Хотя уже сейчас не было нужды только в том, что давало «Большое Яблоко» — итак казалось, что перед ним открыт весь мир. И он всё может. Потому что в его жизни появилась крохотная, но такая большая сердцем жена и семейное счастье, на которое он три года назад… и даже раньше… махнул рукой, решив, что оно просто не для него.

Карьера? Да.

Успех? Да.

Женщины? Да.

Возможность колесить по свету и устраивать переполох? О-о, да-а!

Всё это ему нравилось. Джек считал себя везунчиком. И почти счастливым.

А дом и семья — не для него. Чего психовать, если ему не дано? И когда смирился уже совсем, махнул рукой, вдруг появилась она. Миниатюрная девочка с телом танцовщицы, умом руководителя и страстью искушённой женщины. Нереальная. Настоящая. Чистая.

А в те секунды, когда Сандра едва дышала, и чуть тёплая ручка лежала в его руке, рискуя стать холодной, Джек понял, что ему плевать на ночную жизнь Нью-Йорка, на всех красавиц мира, на собственную жадность до приключений, накоплений, смены чувств! На должности и карьеру! Он был готов положить всё, что имел, к порогу храма, лишь бы Сандра была жива! Потому что она наполняла мир светом. Ведь рядом с ней вдруг казалось, что и внутри него тоже есть свет. А это дорогого стоило. Даже нет — не верно, это то, что вообще не имеет цены!

Набрав в грудь воздуха, Джек был готов услышать предложение, о котором мечтал всю жизнь, и отказаться. Как вдруг мистер Уилл произнёс:

— Я думаю, что вы станете однажды президентом всей корпорации, мистер Рэндалл, но не сегодня. Эта должность требует большей взвешенности, чем у вас есть сейчас. Однако чтобы вы потренировались руководить в более крупных масштабах, так сказать, на перспективу, я хотел бы вам предложить стать президентом Латино-Американской группы корпорации, с офисом в Пуэрто-Рико. А Диего Каррено мы переместим в Нью-Йорк, руководить Отделом производства. Президент же по производству, мистер Кен Уинсби займёт кресло Рупперта.

Сердце Джека заплясало. Все святые и Дева Мария услышали его мысли, хоть он даже и не молился. Разве можно было придумать лучше?!

— Я согласен, — сказал Джек, сдерживая паром выдуваемую из ноздрей радость, как у дракона на празднике.

— Прекрасно. Осталось утвердить изменения на Совете директоров. Что ж, полагаю, вы теперь в офис?

— Да.

— Верно. Вам нужно поставить точки над «i», — старик привстал и протянул Джеку руку, задержал на секунду крупную ладонь в своей, узкой, пергаментной. — А ведь вы, молодой человек, не впервые пришли с вашей прекрасной русской невестой в Вольфганг Стейк Хауз на завтрак, не так ли? Я много раз вас там видел.

Джек пожал плечами и улыбнулся:

— Однажды я взял себе за правило высказывание мудрого человека, не последнего в списке Форбс: «Никогда не ешь один».

— Но ведь до Сандры вы всегда сидели за столиком в одиночестве.

— Лучше поесть в молчаливом соседстве с тем, на кого хочешь равняться, чем болтать о пустяках и портить желудок одноразовой выгодой.

Мужчины рассмеялись и закончили разговор крепким рукопожатием.

* * *

Джек вышел на улицу. Поправил шарф. После жаркого, балующего цветами и красками Сан-Хуана промозглая погода обжигала щёки и гнала с улицы. Но Джек поправил шарф и пошёл пешком по Пятой авеню, засунув руки в карманы. Впереди было ещё несколько дел и разговоров. Через квартал — офис компании, вчера готовой принести его в жертву. Хотелось взглянуть в глаза Рупперту, наставнику, не успевшему прикарманить ещё парочку «золотых парашютов». Успеет ли до ареста? На сердце стало совсем не празднично, несмотря на украшенные со всех сторон рождественские витрины. А потом встреча с Меделин…

* * *

— Чёрт побери, мистер Рэндалл! — встретила Джека возмущённым восклицанием секретарша Шерил. На голове как всегда безумие из косичек, разве что высветленное почти до уровня шведки. Крепкая телом мулатка Шерил подскочила с кресла и уткнула руки в боки. — Какого чёрта вы не отвечали на мои письма?!