Воины Света - [49]

— Понимает ли она, что представляет собой?

— Нет, она не умеет ни писать, ни читать. Но это не проблема. Я знаю, этому она быстро научится. Ты действительно собираешься сделать ее своей женой? Если так, я бы посоветовал тебе выбрать что-нибудь получше, хотя это и обойдется мне дороже. Но я готов пойти на это, чтобы доказать тебе свое расположение.

— Нет, не надо.

— Ну, хорошо. Эх, молодость, молодость! Хорошо, пусть будет по-твоему. Идем!

Они вернулись обратно — туда, где выставлялись экспонаты четвертого класса. Хан с изумлением обнаружил, что уже вечер. Так быстро прошел для него день! После долгих поисков Хата нашел менеджера и выписал ему счет. Менеджер выдал Хану папку с подробной, инструкцией владельцу злат, правда, написанной очень сложным по терминологии языком, так что Хан мало что мог почерпнуть из нее. Еще менеджер дал регистрационные бумаги, где содержалась родословная девушки, перечислялись ее предки. Да, девушка хоть и принадлежала лишь к четвертому классу, она была чистых кровей. Хан долго смотрел на затейливую вязь письма, затем ткнул пальцем в несколько букв:

— Это ее имя?

— Да, для регистрации, — ответил Хата.

— Сама она даже не знает, что проходит в книгах под этим именем. А как же ее зовут на самом деле? А, вот, Устеин, ее настоящее имя.

— Она умеет разговаривать?

Хан почувствовал себя идиотом, задавая этот вопрос.

— О, конечно. Но говорит она медленно, по слогам, как ребенок. И с ней надо так же.

Они вернулись на площадку, где выставлялись злат, и без труда нашли каморку с Устеин. Менеджер всю дорогу бубнил, что с ней нужно делать, чем кормить и тому подобном.

— Эти злат очень чувствительные. Но обращайся с ними правильно, и они будут настоящим чудом, жемчугом! Они могут делать все, кроме того, что требует силы. Лично я предпочитаю иметь дело с хайдарами.

Хан вспомнил, что Хата говорил ему о хейдарах. Он называл их охотниками и следопытами. Интересно, на кого они охотятся здесь, где нет зверей?

Устеин уже спала. Хан смотрел на нее, борясь с желанием обнять ее и прижать к себе. Но она была чужой ему, более чужой, чем Лизендир. Но тело ее было ему очень знакомо. Скольких девушек он держал в объятиях… И все же она была продуктом общества, совсем чужого ему. Девушка лежала в глубине каморки на низком диване, завернутая в мягкое покрывало. Губы ее были приоткрыты. Она дышала ровно и глубоко. Видимо, ей снилось что-то приятное, так как изредка на лице появлялась слабая улыбка. Хан жестом показал менеджеру, чтобы тот не будил девушку, пусть видит приятные сны. Но вот она шевельнулась, и в голове Хана всплыли строки старого классика Даррела:

— Нехорошо смотреть на спящую женщину.

Менеджер ласково разбудил ее. Сначала она испугалась, увидев возле себя стольких мужчин, но менеджер объяснил ей, в чем дело, и она успокоилась, даже оживилась. Хан чуть не сошел с ума, глядя, как девушка радуется, что ее купили. Она спросила Хана, не разрешит ли он ей взять с собой некоторые вещи. Хан с бьющимся сердцем разрешил.

Пока она собирала подушку, покрывало, сумочку, менеджер сообщил Хану сведения о злат.

— Родословные их мы ведем очень давно. Они живут на этой планете почти столько же, сколько и мы. Это первые люди на планете. Ты должен обращаться с ней очень осторожно, кости ее хрупки и могут сломаться, если ты будешь груб с ней. Кроме того, она боится холода. Впрочем, об этом все написано в инструкции. Можешь не опасаться: бежать она не будет пытаться.

Хан вполне согласился с этим. Наверняка в них целыми поколениями вдалбливали, что бегство — вовсе не выход. У них сложилась особая психология: бежать они не могли, оставалось только принимать все таким, как оно есть. Хан посмотрел на девушку. Лицо ее светилось счастьем. Она уже собралась и теперь ждала его. Хан взял ее за руку — первая рука женщины, которой он коснулся за столько лет — нет, веков! Рука оказалась мягкой, нежной, теплой, с аккуратно подстриженными ногтями. Девушка спокойно пошла с ним к гондоле.

На улице уже было темно. Ночь опустилась на планету. Хан опять изумился, что время для него пролетело незаметно. Начиналась сильнейшая буря. Колючие хлопья снега с силой обрушивались в лицо. Когда они шли к гондоле, Хан заметил, что девушка дрожит от холода. Он взял из рук Устеин покрывало, размотал и укрыл ее. Девушка смотрела на него широко открытыми глазами. Хан посмотрел на ее красивые босые ноги, оставляющие на снегу следы маленьких ступней. Ноги уже покраснели, но девушка не жаловалась.

Уже в гондоле Хан ощутил, как на него тяжелым туманом опустилась усталость. Сквозь туман до него смутно доносился голос Хаты. Тот говорил, что теперь Хан может работать над усовершенствованием корабля и отдыхать, играя с этим домашним зверьком. Когда они прилетели в дом Хаты, тот отвел их в прекрасно обставленные комнаты и ушел.

X

Цивилизация — это вовсе не то, чего действительно хочет человек. И это не то, что ему нужно. И поэтому очень часто нам приходится сталкиваться с простыми, но жуткими вопросами, которые начинаются с «почему»…

Апокриф Родриго

Вы можете ждать все или ничего, как вам заблагорассудится. Но и то, и другое неверно. Верно лишь то, что на самом деле происходит с вами. И это непредсказуемо.