Воины - [26]

Она оседлала меня, повела бедрами, и я кончил в нее с упругой силой перевозбужденного подростка. Она по-прежнему удерживала меня в себе, без слов уговаривая не торопиться, и вот через несколько мгновений мы слились окончательно, я втек в нее, она — в меня, наконец оба мы не выдержали и рванулись так сильно, что рухнули с кровати на пол и остались лежать так, задыхаясь.

— Хороший ковер, — сказала она, ощущая прикосновение нашей кожи к грубому ворсу. Кто-то из нас ушиб колено при падении. Когда мы отключились, я понял, что это была она.

— Извини, — пробормотал я. — Экий я неуклюжий!

Она погладила мой опадающий член.

— Мы потратили, как минимум, секунд десять, — сказала она хрипловатым голосом. Надень, что ли, штаны, сходи за кредиткой.

Мы еще три раза ходили в «Сиелито линдо» и один раз в «Сладкое падение», там можно было заниматься любовью — или сексом — во время бесконечного прыжка с парашютом. А в самом конце ты плавно опускался на землю. Но потом пришлось возвращаться с небес на землю в прямом смысле слова: Каролин пора было продолжать занятия, мне — заниматься своими измерениями и уравнениями.

Расставание было похоже на ампутацию конечности или куска собственной души. Но мы знали, что через три недели снова станем единым целым.

Я пытался рассказать об этом Блейз в первый день как вернулся. Мы сидели за кофе в укромном уголке Студенческого центра.

— Ты знаешь, как это звучит, — сказала она, — и я понимаю, что веду себя, как наседка, но... такое впечатление, что у тебя был просто бурный курортный роман, усиленный давлением военной учебки, а потом установка имплантатов возвела это в квадрат, а то, что вы занимались любовью во время подключения, возвело это в куб. Но сколько икс ни возводи что в квадрат, что в куб, он все равно останется иксом.

— Все равно это будет всего лишь легкое увлечение...

Она кивнула.

— Но тебе кажется, что это будет длиться вечно.

— По крайней мере, ту часть вечности, которой мы можем располагать.

Она отхлебнула кофе и снова кивнула.

— Нечто вроде сиамских близнецов... Мне даже как-то не по себе.

Я рассмеялся.

— Это понятно! Такое трудно объяснить словами.

Она как-то странно смотрела на меня.

— Жалко, что я не могу испытать это на себе. Я просто завидую!

Я, наверно, покраснел.

— Да не Каролин, дурачок! Вам обоим, тому, что вам довелось испытать.

Если бы Блейз установила себе имплантат, она потеряла бы и грант, и работу. В большинстве контрактов для работников умственного труда имеется отдельный пункт насчет имплантатов — по причинам очевидным. Мне-то это не грозило, поскольку мне имплантат установили не по моей воле. В США вживление имплантата гражданским лицам — вообще операция нелегальная, хотя сотни людей каждый день выезжают за границу, чтобы сделать это в другой стране.

Я питал огромное уважение к Блейз, и мне очень хотелось, чтобы она все поняла. Но, подозреваю, это было все равно что пытаться объяснить, например, мне, что такое религиозный экстаз. Ну, до того, как мне вставили разъем. Потому что Саманта была глубоко верующим человеком, и я понял ее сразу, на более глубинном уровне, чем слова, как только мы подключились друг к другу. Точно так же, как она поняла меня и простила мне мое неверие.

У Блейз были серьезные профессиональные причины для беспокойства. Я теперь был далеко не идеальным сотрудником. Я не мог как следует сосредоточиться. В глубине души я не мог не думать о Каролин, и это помимо моей воли так или иначе проявлялось. Я не мог взглянуть на календарь без того, чтобы начать подсчитывать, сколько дней осталось до тех пор, как я снова окажусь в неволе.

— Может, тебе стоит отдохнуть в выходные и съездить в Джорджию? — спросила Блейз в четверг утром. — Ведь вам, солдатикам, вроде бы положен бесплатный проезд?

Вообще-то я был механик, солдатик — это машина, которой я управлял, но гражданские часто это путают.

— Вообще-то на выходных я собирался поработать, наверстать упущенное...

Она расхохоталась.

— Почему бы тебе вместо этого не наверстать упущенное с Каролин? Проект «Юпитер» пока что и без тебя обойдется.

Мне не нравилось, что меня видно насквозь, но отнекиваться тоже было бы глупо. Я позвонил Каролин — она была в восторге. Ее соседка по комнате согласилась исчезнуть на пару дней, и я заказал билет на вечер пятницы на самолет до Мейкона.

Свидание вышло странное. Разумеется, подключиться в Мейконе было негде, и нам пришлось обходиться обычным сексом. Мы предполагали, по умолчанию, что этого будет достаточно, но оказалось, что нет. Не то чтобы у меня не стояло, не то чтобы ей меня не хотелось. Но утром в субботу мы сели на автобус до Атланты и сняли дешевый номер в двух кварталах от салонов подключений рядом с Форт-Макферсоном.

«Славные звезды и полосы» были самым дешевым заведением, без рюшиков, и нас обоих это вполне устраивало. Однако утром в воскресенье мы порылись в карманах и завалились в «Ваш личный космос», создающий иллюзию невесомости, с кружащимися вокруг галактиками. Это было невероятно!

Мы обсуждали свою проблему. Это слегка нервировало, но мы сошлись на том, что это все из-за того, что мы еще не успели как следует привыкнуть к имплантатам. Расстались мы, будучи без ума друг от друга, но несколько обескураженные контрастом между обычным сексом и сексом в подключении.