Они очень подружились. Пес явно не осуждал Лешего за убийство бывшего хозяина, а мнением собаки Леший очень дорожил. Они понимали друг друга с полумысли и одинокий Леший стал согреваться и оттаивать в обществе добродушного пса. Ну, а деревенские? Люди каким-то чудом догадались обо всем и уже не просто не ходили в заповедный лес, а опасались даже замахнуться на кого-либо из домашних животных. Между людьми и животными, таким образом, установился долгожданный мир и одно только это обстоятельство радовало Дьякона.
Он сам очень любил мир природы, любил животных и птиц, чувствовал заботу и деловитость муравьев, ощущал трудолюбие пчел и шмелей.
И хотя Дьякон не завидовал Лешему, в тысячу раз сильнее его понимавшему природу, но все же тайком, охваченный белой завистью, наблюдал из окна своего деревенского домика, как Леший рано утром обходит деревню. И по мере продвижения по улице странные ощущения возникают у него.
У одного дома он вдыхал запахи жареной картошки с луком. Мимо другого, он убыстрялся, зажимая с отвращением нос, свежий навоз испускает не лучший в мире аромат. Через несколько домов Леший облегченно вздыхал и вдыхал, с наслаждением прикрывая глаза дух недавно скошенной травы. Накануне кто-то из деревенских увлеченно косил возле дома, вон и огромные лопухи валяются, уже вялые и сморщенные. Как видно, по каким-то причинам дом был оставлен на время хозяевами.
Леший долго вглядывался в свежесрезанную траву охапками накиданную по углам огорода, всматривался в спящие, плотно занавешенные тяжелыми шторами окна, но так ничего и не понимал. Внутренне, правда, соглашался с самим собою, что надо порадоваться за тощую кошку усевшуюся с успокоенным и сытым видом умываться на крыльце. Такой вид бывает только у домашних кошек, у бездомных нет уверенности в глазах и вечный голод, правда не столько по еде, сколько по обществу дорогого человека, настоящего хозяина снедает таких животных. И не только у животных такой-то голод, подумал, вдруг, Леший несколько с озлоблением. Как много отдал бы он сам, Леший, если бы Князь, Хозяин мира, обратил бы на него внимание. Но на отступников Он внимания не обращает. Его привлекают странные земные существа: чудаковатые ученые; замкнутые, ушедшие в себя писатели, поэты; талантливые музыканты и художники; голосистые певцы и певицы; такие колдуны, как Дьякон. Леший тяжело вздохнул и покосился с опаской в сторону дома Дьякона, он не знал, читает ли этот воин Сатаны мысли и вообще, что он умеет, что может? Леший как-то не спрашивал, а Дьякон как-то не распространялся.
Леший всхлипнул и затравленно огляделся вокруг, ах, если бы у него была возможность броситься головою с моста в реку и окунуться в Забвение, как сделал бы на его месте любой слабовольный человечек. Но у него не было возможности умереть да он и не рождался никогда и стало быть этому миру не принадлежал, не был, не существовал, а только насильно захватил свою нишу, многое изменив на Земле, уже за одно это Бог предал бы его, Лешего, проклятию и вечному изгнанию, что уж говорить о Люцифере — вообще абсолюте и непримиримом противнике предателей.
Мучительное ощущение брошености и ненужности, собственное понимание никчемности и прочие горестные чувства, так хорошо знакомые одиноким старикам посетили Лешего и в одно мгновение перековеркали его покой. Он заревел, что есть мочи, раненым медведем и деревенские разом очнувшись от сна, закрестились в испуге вспоминая какие-нибудь молитвы, все равно, какие.
«Как есть, Леший бесится!» - шептали они, боязливо выглядывая из окон...
Дьякон устроился в своем доме со вкусом. Кровать он сделал сам. Проявил фантазию, так сказать. Получилась кровать так кровать. Она была широченной и даже не двухспальной, а скорее трех, а то и четырехспальной. Сработана из дуба и украшена резными деревянными фигурками ангелов. Впечатляло и черное покрывало с рисунком огромных красных роз.
Впрочем, розы цвели и на обоях. Картину дополнял огромный ковер темно-синего цвета с бардовыми розами.
Живые розы наполняли большие напольные вазы, стоявшие во всех углах дома. Их нежный аромат струился по еще полупустым комнатам, заставляя мечтать и строить воздушные замки.
В дом к Дьякону вошли двое: Марк и Кристина. Роберт остался на крыльце, с удовольствием вдыхая свежий воздух, он говорил Карлсону, по своей привычке довольно угрюмо взиравшему на мир:
Кругом поля, леса, какая благодать!
«Я мыслю, следовательно, существую!» - насмешливо процитировал в ответ слова французского философа Рене Декарта, Карлсон.
Ты сегодня, не в духе, - заметил ему Дьякон, возникший в дверях с блюдом летнего салата, и засмеялся, - хотя и в новых ботинках!
Карлсон лишь поклонился в ответ, на ногах у него действительно сверкали лаком новые ботинки, но какое это имело значение?
Друзья вместе с молодежью уселись на обширном новом крыльце, еще пахнувшем сосновою смолою.
Ну, рассказывай! - коротко бросил Карлсон.
А чего рассказывать?! - вздохнул Дьякон и, подумав немного, сжевав парочку метелок укропа, приступил к своему повествованию.
Деревня эта была запущена, разбитые колеи утопали в грязи. Трактор и газики ездили по траве рядом с дорогой.
