Воины преисподней - [15]

У Карсидара едва хватило сил добрести до своей комнаты, где он не раздеваясь повалился на кровать и тотчас уснул, словно провалился в чёрный бездонный мрак. Из этого полуобморока его, кажется, почти тотчас выдернули слова верной мамки: «Просыпайся, Давидушка, Данила Романович за тобой прислал».

Карсидар мигом вскочил, энергично мотая головой, чтобы прогнать остатки сна. На пороге комнаты стояли двое гридней. Значит, стражники в самом деле сообщили приближённым короля об его прибытии.

— Милку я не будила и ничего о твоём возвращении не сказывала, — говорила старуха, протягивая Карсидару краюху хлеба и кувшин с квасом. — На вот, перекуси.

Карсидар быстро прожевал хлеб, запил квасом, переобулся и вышел из комнаты. Гридни последовали за ним на двор. Через несколько минут они уже ехали извилистыми улочками по направлению к Старому Городу.

Данила Романович ожидал их в одной из комнат первого этажа дворца, сидя на длинной скамье у стены. Он был спокоен и невозмутим, как и надлежит правителю огромной державы. Однако его внешняя невозмутимость сильно смахивала на хорошо отработанную маску и уж никак не вязалась со слишком ранним подъёмом. Естественно, из уважения к государю Карсидар не решился проверить, что у него на душе.

— Ага, вот ты и явился, — сказал король вместо приветствия. — Скор же ты, Давид.

Карсидар хотел отделаться дежурной фразой насчёт расторопности курьера, но Данила Романович остановил его вопросом:

— Ну, что там в Молдавии? Только покороче, — и велел сопровождающим:

— Оставьте нас.

Карсидар дал отчёт о состоянии молдавских гарнизонов. Ясное дело, короля не могли не заботить южные уделы Руси. Теперь Молдавия оказывалась в тылу у Таврийского княжества, на котором сосредоточили внимание татары, поэтому, несмотря на приказание говорить коротко, Карсидар старался не пропускать мелочей (кто знает, что может завтра стать главным?). Король не останавливал его. С предложением перебросить дополнительные силы на юг согласился, более того, обещал в случае необходимости попросить Бэлу предоставить в его распоряжение полк угорцев.

— А что с татарским послом? — спросил Карсидар, едва Данила Романович покончил с прежней темой.

— Да вроде всё ясно, — король поджал губы и перевёл взгляд на деревянный потолок комнаты, расписанный по периметру растительным орнаментом, а в центре — стилизованной картиной небосвода. — Я велел допросить его с пристрастием, но это, пожалуй, было излишним. Довелось татарскому псу помучаться и кровушкой умыться, да только ведь он и не скрывал ничего.

Сказав это, Данила Романович изложил суть требований хана Тангкута к Василю Шуграковичу.

— И тебе это не понравилось, — подхватил Карсидар.

— Конечно! — всё же не сдержавшись, король всплеснул руками. — Сам подумай. Половцы мне присягали? Присягали. Прошлой зимой супротив собаки Бату на чьей стороне бились? На нашей. А теперь Тангкут снаряжает посольство и отправляет его к Василю! Посол обращается с ним, как с татарским верноподданным, от имени Тангкута велит снарядить войска и передать их в распоряжение проклятущего хана. С чего бы это?

— Ну-у-у… — Карсидар пожал плечами.

— Разве князь Василь ходит в его подданных?

— Нет, но…

— Так почему он обращается с ним, как с подданным? Зачем вытворять такие глупости, скажи на милость?!

— Так ведь приволокли татары под Киев дружину владимирцев, — нашёл наконец объяснение Карсидар. — Бату хотел добиться раскола наших княжеств… вот и Тангкут добивается того же. Смотри, Данила Романович, всё выходит не так уж глупо. Стоило Тангкуту прислать к таврийскому князю посла, а ты уж и голову ломаешь над тем, почему он так поступил. Значит, не доверяешь ему и… — Тут Карсидара осенило, и он заговорил возбуждённо:

— Ну да, так оно и есть! Мы только что о чём говорили? О переброске королевских ратников на юг! Но если мы введём дополнительные войска в Таврию, князь Василь сразу решит, что ты не доверяешь ему, боишься, как бы он к татарам назад не переметнулся и…

— А если не ввести войска, получится, что я оставляю его без прикрытия и бросаю один на один с татарвой, — король грустно усмехнулся. — Только тут ты ошибаешься. У Василя тоже своя голова на плечах есть, а ты, видать, плохо выспался с дороги, что не учёл этого.

— Ну и что князь Василь? — спросил Карсидар, рассматривая носки своих сапогов.

— Что? Да войска просит супротив татар оборониться, чего ж ещё от него ждать! — вздохнул Данила Романович. — Трусоват он немного, сам знаешь, поэтому первым из половецких ханов принял мою сторону, когда Бату степь подмял. Поэтому Тангкут и отрядил к нему посла теперь. Запугать решил — авось Василь свет Шугракович на его бок переметнётся.

— Так и я о том речь веду, — попытался возразить Карсидар.

— О том, да не совсем, — теперь король глядел на него в упор. — Расколоть Русь — да, может быть. Запугать половца — не возражаю. Но давай думать дальше. Татары далеко, а я близко, так? Так. Тангкут даёт половцам войско супротив меня? Наоборот, требует их отряды для себя. И вдобавок вызывает Василя в свой Сарай. А мы все понимаем, что там нашему Василю Шуграковичу и конец. Скажи, Давид, положа руку на сердце, чью бы сторону ты принял на месте половца?