Воины облаков - [56]

— И ты хочешь вылечить меня от любви, — пококетничала я.

— Нет, — засмеялся шаман, хочу добавить тебе желания.

— Тебе мало, — я пихнула его кулачком и мы завозились в шутливом единоборстве. Он нарочито грубо развёл мне колени и повис надо мной, щекоча лицо своей густющей гривой. Наклонился и я почувствовала его губы на виске, на веках, на шее. Потом амаута нашёл мои губы и долго-долго целовал, пока знакомая волна не начала подниматься по телу. Я потянула его к себе, но он опустился, коснулся губами ложбинки между грудей, потом живота. Я нетерпеливо подалась к нему, и, вдруг, он застыл, зажал мне рот ладонью. Мгновение и шаман мягким бесшумным движением оказался на ногах, ещё одно и в руке его уже оказался нож.

В шатре густая тьма не давала разглядеть даже его фигуру в шаге от меня. Жаровня давно прогорела и последние искорки огня уснули под пушистым пеплом. Снаружи костры горели, но тоже едва-едва. И, всё таки, силуэт на фоне сдвинутого полога обрисовался чётко.

— Может кто-то из наших? — испугано подумала я. — А Пушак его сейчас ножичком. Прерваная любовная игра и испуг, сковали мои мышцы судорогой. Я даже пошевелиться не могла. Но, когда рука убийцы поднялась для удара, тело машинально ответило блоком.

— Спасибо, Алекс. Ты сейчас спас мне жизнь.

А нож амауты уже с тупым звуком вошёл в спину убийцы. Тот ещё отпрыгнул и пробежал пару шажков к выходу, как петух с отрезаной головой. Потом свалился головой за порог. Пушак двинулся за ним, но я вцепилась в его руку.

— Не уходи! — меня била крупная дрожь и я всем телом прижалась к нему.

Шаман оттолкнул ногой за порог неудачливого убийцу и задвинул полог.

— Вот ещё, — нервно засмеялся он, — стану я голым по лагерю бегать с кинжалом в руке.

Я ещё с ума не сошёл.

— Чего ты ждал, чтоб он убил меня? — рассержено спросила я.

— У тебя прекрасные реакции, я видел тебя в бою, — удивился Пушак. — И, потом, ты же видела его.

Он гладил меня по волосам, как маленького ребёнка, пока мышцы не расслабились и не подогнулись колени. Амаута уложил меня на своё плечо, обнял и покачивая начал нашёптывать:

Время не начинается в начале

и не заканчивается в конце..

Оно там, где есть кому сосчитать его,

пока любимая спит на твоём плече.

Звёзды идут по кругу

и время прячется между ними.

Но, сколько бы его не прошло,

я всегда буду рядом

и не дам тебе потеряться среди времён…

Я задремала, а когда проснулась, увидела Пушака, полностью одетого для дороги. На нём была короткая туника. Безрукавка из толстой кожи. Неизменный пояс с ядовитым кинжалом. Сандалии с высоко перевязанными ремешками и плотная полосатая накидка. Я приподнялась и потянулась за рюкзаком, в котором были мои дорожные вещи. Вчера я так и пришла в стан врага, в белоснежной тунике с кожанным пояском в золотых бляхах и солнцем на груди. Прямо скажем не совсем подходящий прикид. Все женские праздничные туники по бокам не сшивались. Я уже тогда видела жадные взгляды солдат чанка, шарящие по моей полуголой попе.

— Не надо, — остановил меня шаман. Ты поедешь на носилках. Джайна настоял. Женщины высокого положения, у чанка, передвигаются только на плечах воинов.

— Фу! — сказала я, — какая пошлость.

— Ничего, отдохнёшь, нам потребуется много сил, когда мы прибудем, а такие ночи, — он с удовольствием вздохнул, — замечательны, но забирают весь огонь для красной звезды. Мама Часка вернёт его тебе, когда отдохнёшь.

— А ты? — мне бы хотелось чувствовать его рядом, когда я буду болтаться на высоте мужского плеча и сверкать обнажёнными бёдрами.

— Я другое дело. — Мой рюкзак шаман ещё вчера всунул в перемётную суму. Он подал мне тунику, а потом достал из своих вещей тоненький шерстяной плащ, тоже белый, с фигурками золотых птиц. Он застегнул его на мне заколкой из бирюзы, с такой же фигуркой кондора со сложеными крыльями, как на кинжале. — Это мой знак. Носи его всегда, на всякий случай. Любой шаман чачапойя поможет тебе в беде, если увидит её.

Я вспомнила о трупе, валяющемся на пороге шатра.

— А… он. там? — я показала пальцем на полог. — Это Вакралла?

— Я не смотрел, но не думаю, этот был маленький и щуплый, а Вакралла крупный воин. Сделай вид, что падаль под твоими ногами, ты не заметила. Чанкай не слишком церемонятся с женщинами. Ты должна показать им силу. Ты не такая как простые женщины, помни это, иначе рискуешь попасть на идиота, которому захочется завалить тебя в кусты.

Я судорожно кинулась искать в рюкзаке глиняный шар с зажигалкой. Мальчишки всунули их мне, на всякий пожарный.

— Только, что, держать их в руке всё время? — думала я, — Почему у них нет карманов?

Я взяла, стоящую в шатре, шкатулку и сложила туда свои боевые запасы.

Пушак смотрел на мои сборы непонимающим взглядом. С нашими прогрессивными идеями его знакомить было некогда.

Шатёр распахнулся. На пороге стоял военноначальник Чанкай с лицом напоминающим о существовании потомственных маньяков. Он что-то грозно прорычал, указывая на труп. Шаман открыл было рот для обьяснений, но я прервала его показав пальчиком на шкатулку и сказала холодно и ехидно:

— Поставишь мне под ноги на носилках, любимый, а то буду спать с тобой каждую ночь, пока не свалишься от усталости. — Какая разница что говорить, если окружающие тебя не понимают.