Воины Крови и Мечты - [10]

Ричард встал, сбросил одежду, натерся с ног до головы «Айси-хотон», принял шесть таблеток аспирина и запил их стаканом воды. Надел свободные тренировочные штаны, а сверху натянул толстый свитер. Сунул босые ноги в белые кроссовки и туго зашнуровал их. Вытащил из стенного шкафа сумку. Подойдя к двери, он обернулся и осмотрел комнату. Она выглядела так, словно в ней никто никогда не жил. Ричард посмотрел на часы. У него оставалось ровно десять минут. Он открыл дверь и вышел.

Пока он шел, «Айси-хот» начал разогреваться и проникать в мышцы. В ноздрях стоял сильный запах этого снадобья. Еще через пятнадцать минут начнет действовать аспирин, расслабляя тело. Дождь барабанил сильно, словно пытался вонзить в Ричарда стальные пульки. Волосы намокли и прилипли ко лбу, но Ричард продолжал идти и в конце концов побежал.

Добравшись до ресторана «Анкоринн», он замедлил бег, обогнул угол и, увидев судно Джонса, посмотрел на часы. Он пришел как раз вовремя. Ричард подошел и окликнул капитана.

Джонс появился на палубе в зюйдвестке и плаще. Вода сбегала с полей и заслоняла его лицо завесой брызг. Он помог Ричарду взойти на борт. Джонс сказал:

— Это я только из-за денег. Я должен за судно. Не заплачу за него, они придут и заберут.

— Каждому что-то нужно, — сказал Ричард. — Слушай меня внимательно, Джонс. После всего этого тебе лучше молиться, чтобы я уехал в Техас. Если останусь здесь и запримечу тебя на пристани, тебе придется плохо. Понял меня?

Джонс кивнул.

— Поехали.

Ветер крепчал, и дождь тоже. У Ричарда желудок начал подкатывать к горлу. Он старался оставаться в каюте, но понял, что так только хуже. Ричард вырвался на палубу и перегнулся через борт. В конце концов он привязал себя к металлическому стулу на палубе и поскакал на нем, словно на ярмарочном механическом родео, принимая на себя удары больших волн и следя за молниями, которые расчерчивали небо и ударяли в океан, словно Бог хотел наказать его за что-то.

Довольно скоро прожекторы судна высветили землю. Джонс медленно подплыл к маленькому островку, подошел к причалу и пришвартовался. Когда Ричард пошел в кабину, чтобы забрать свою сумку, Джонс оторвался от штурвала и сказал:

— Вот, возьми. Тебе потребуется много сил.

Это была полоска солонины.

— Нет, спасибо, — сказал Ричард.

— Ты меня не любишь, и я тебя не виню. Но все же возьми солонину. Тебе нужно подкрепиться.

— Ладно, — сказал Ричард, взял солонину и съел. Джонс дал ему воды в бумажном стаканчике. Выпив воду, Ричард бросил: — Вода и солонина ничего не изменят.

— Знаю, — отозвался Джонс. — Я возвращаюсь на Сен-Круа, пока не стало хуже. Лучше мне там причалить. По-моему, там суда лучше защищены от ветра.

— А как же я вернусь обратно?

— Удачи тебе, — сказал Джонс.

— Ах вот, значит, как? Стало быть, ты уходишь?

— Как только ты сойдешь с судна, — Джонс отступил назад и вынул из-под рубашки маленький пистолет тридцать восьмого калибра. — Я ничего не имею против тебя лично. Это все ради денег. Марго тоже была очень убедительна. Пику нравится, что она умеет убеждать. Но главное, конечно, деньги. Марго — это просто дополнительные льготы. Одних денег было бы достаточно.

— Он действительно хочет драться насмерть?

— Я не слишком-то интересовался тем, чего он хочет. Поставь себя на мое место: я все время хожу в дальние рейсы на этом судне, живу на чаевые. Каждая рыбалка влетает в копеечку, амортизация судна и тому подобное. Я подумываю о том, чтобы заняться чем-то другим, куда-нибудь уехать. Где я сам мог бы нанимать болвана вроде меня, чтобы возил меня рыбачить.

— Ты столько заработал?

— Не твое дело. И запомни, не я заставил тебя сюда приехать. Сходи.

Ричард вышел из каюты и сошел на причал. Подняв голову, он разглядел сквозь падающий дождь Джонса, который смотрел на него с палубы, не опуская пистолета.

— Ступай вот туда, к каменным плитам. Пройдешь по ним между скалами и деревьями и окажешься как раз там, куда тебе нужно. Там увидишь. А теперь ступай, чтобы я мог отчалить. И удачи тебе. Это я искренне.

— Ага, знаю. Ты ничего против меня не имеешь. Пошел ты со своим пожеланием удачи знаешь куда? — Ричард повернулся и пошел по причалу.

Дорожка из плит вела его, изгибаясь вокруг скал, пока он не увидел огромный дом из почерневшего дерева, стекла и камня, прилепившийся к подножию горы. Дом казался частью острова. Ричард подумал, что, стоя там, внутри, возле одного из этих гигантских окон, в погожий день можно разглядеть рыб, плавающих на некотором отдалении в чистых карибских водах.

Он двинулся дальше по тропе, пытаясь сосредоточиться на том, за чем он туда шел. Он старался думать о тайских боксерах и о том, как они дерутся. Он был уверен, что Пик натренирован именно в этом виде борьбы. Его выдавали икры, но это не означало, что он не знал других систем. Он мог быть силен и в ближнем бою. Это тоже приходилось учитывать, но прежде всего следовало подумать о тайском боксе. Тайские боксеры не были столь сильны в ударах, как приверженцы карате или кунг-фу, но особая система тренировки делала их очень опасными. Система тренировки была важнее полученных ими знаний. Они тренировались упорно, на износ. Они приучали себя извлекать энергию из боли. Они закаляли свое главное оружие, икры, до такой степени, что самые упорные могли разбить в щепки толстый конец бейсбольной биты. Это нужно было помнить. Нужно было помнить и то, что Пик, должно быть, находился в хорошей форме и что, в отличие от самого Ричарда, он не прекращал на несколько лет жестких тренировок. Нет, Ричард не совсем распустился. Он оттачивал движения, упражнялся, его живот был плоским, рефлексы совершенными, но уже давно, с того самого момента, как убил человека на ринге, он не дрался в спарринге. И это тоже приходилось учитывать. Нельзя было дать осознанию всех этих недостатков обескуражить себя, но при этом необходимо было помнить о собственных слабостях и преимуществах. Нужно было обдумать стратегию взаимоотношений с Пиком, прежде чем Пик сделает выпад или нанесет удар. Приходилось помнить о том, что Пик, очевидно, хочет убить его. При этом лучше было не думать о том, какого дурака он свалял, заявившись сюда. О том, насколько предсказуемым он стал для Пика. Он старался надеяться на то, что во время схватки его предсказуемость исчезнет. И еще нужно было убедить себя в том, что он сможет убить человека, если захочет, если для этого представится возможность. Однажды он уже сделал это. Ненамеренно. Теперь предстояло сделать это осознанно.