Воинственный белый король - [6]

Оставив надежду немедленно разрешить ситуацию, он расслабился, чтобы спокойно рассмотреть ее.

Девушка старалась не выказывать овладевшей ею паники, но ее выдавала мертвенная бледность лица. Страх вытягивал губы в тонкую линию и уродовал.

— Что, испугались? — осведомился он насмешливо.

— Мои намерения очевидны. Я просто осторожна. Разве для этого нет причин, Ник? — Она заставила себя улыбнуться. — Я держусь своей роли. Вы имперский офицер, а я работаю на Леона Аммона. Может быть, мы продолжим сотрудничать, а может, — нет. Что изменилось?

— Ну и вопрос, — удивился он. — Если вы думаете, что это ловушка, что я вас подставил… Ну, моя нежная, не стоит нервничать, неприятности еще только начинаются. Я и сам не желал бы ничего другого, как возвратиться. В жизни так много приятного: выдержанные вина, вкусная еда, приятные разговоры, хорошая музыка, интересные книги, табак, любовь в женщин. Да мало ли чего еще предлагает цивилизация?

«И миллион Аммона», — прибавил он про себя.

— А возвращение возможно? — спросила она.

Он объяснил ей, в каком состоянии сторожевик.

Она покачала головой. Прядь янтарных волос упала на лоб.

— Я так и думала, что дела наши плохи, — сказала она. — Что же дальше?

Флэндри сменил позу и провел рукой по волосам.

— Нам здесь долго не протянуть. Температура за бортом и различные факторы таковы, что, даже если сократить до минимума расход наших систем — а это придется сделать, — энергии хватит на три месяца. Пищи чуть побольше. Но когда температура опустится ниже девяноста градусов, сэндвичи с ростбифом послужат нам слабым утешением.

— Когда вы перестанете насмешничать? Нам нужна помощь.

— Бесполезно просить ее по радио, — сказал Флэндри. — Атмосфера слишком тощая для посылки волн, особенно когда солнце, несмотря на весь его блеск, так далеко. Мы могли бы рассчитывать на отражение сигналов от Рэджина или другого спутника, но оборудование сторожевика слишком слабосильное.

— Но оно есть? — не сдавалась она.

— Пока мы были на орбите, я мог связаться с компьютером горнорудного центра. Это совершенная машина, хотя и старого поколения — с тех пор не много придумали нового. Она распоряжалась обслуживанием и ремонтом роботов. Если бы нам удалось войти с ней в контакт, добиться ответа, роботы исправили бы здесь все в считанные часы, и через несколько дней мы могли бы схватиться с врагом.

Но мы упустили свой шанс. И теперь нам остается отдать себя на волю судьбы и искать другие пути к спасению.

— Я подозревала, что вы к этому придете, — процедила она ледяным тоном. — Ничего не поделаешь. Слишком опасно.

— Тогда что?

Она еще не открыла рта, как он уже угадал ответ и поежился.

— Я не привыкла действовать вслепую. И когда меня приставили к вам, исследовала ситуацию, по крайней мере, поинтересовалась устройством и оборудованием кораблей этого типа. Они несут на борту несколько торпед-курьеров, способных возвратиться на Урюмклав в две недели и сообщить, где мы и что с нами.

Он запротестовал:

— Но послушайте, вряд ли эта атака была последней. Кто знает, когда подоспеет помощь? Лучше бы уйти, спрятаться на высотах.

— Возможно. Посмотрим. Но я не хочу упустить свой шанс выжить и вызову корабль Флота. — Она издала визгливый смешок. — Я знаю, что вы думаете. Вы нарушили устав? Власти начнут расследование, докопаются, что вы взяли деньги Аммона и выполняли его задание. Вас приговорят как минимум к пожизненному рабству.

— А как насчет вас? — огрызнулся он.

Она опустила веки. Ее губы сомкнулись и искривились. Она покачивалась с ноги на ногу.

— Я? Я жертва обстоятельств. Не осмеливалась возражать гадким людям, которые грубо со мной обращались, пока не подвернулся случай исполнить гражданский долг. Я думаю, что сумею донести свою точку зрения до вашего командования, и оно распорядится прекратить дело. Может быть, меня даже наградят. Мы превосходные друзья, адмирал Джулиан и я.

— Вы не продержитесь здесь и месяца без моей помощи, особенно если мы будем атакованы.

— Продержусь я или не продержусь — вопрос спорный. — Выражение ее лица смягчилось. — Ник, дорогой, почему мы бранимся? Мы успеем придумать план вашего спасения или правдоподобную историю. Вы спрячетесь где-нибудь, а я вернусь за вами позднее. Клянусь! Вы были великолепны. Я вас не брошу.

— Итак, вы настаиваете на отправке послания?

— Да.

— Вы знаете, как запустить курьера? А если я откажусь?

— Тогда я вас парализую, свяжу и буду пытать, пока не согласитесь. Вы и представить не можете, каковы мои познания в этой области. Помните ваши похвальбы тем, что пришлось пережить? Бедный мальчик, мечтающий о красивой жизни!.. Если бы вы знали, как я потешалась в душе! Бог мой… Можно ли чем-нибудь удивить рабыню из Трех Черных Катавреенни? По сравнению с тем, что я испытала, все выдумки подонков из Старого Города просто детские игры. Я не возвращусь в этот ад никогда, Бог свидетель, никогда!

Она перевела дух, грудь ее трепетала. Потом лицо девушки снова стало маской — холодное, непроницаемое. Она вытащила из кармана бумагу:

— Вот послание.

Флэндри уже обрел прежнее философское спокойствие. Может быть, он и взял бы верх, действуя быстро, но к чему бесполезный риск? Он медленно и глубоко вздохнул.