Воинский класс - [37]

— Господи! Что Торн курит? Он что, свихнулся? Американский народ взбунтуется против него! Европу же останется только придти и взять!

— Это пока остается дело будущего, — сказал Самсон. — Как бы то ни было, мы начинаем готовиться к все более дальним операциям. Мы будем принимать здесь, на Неллис намного больше иностранных ВВС, для их обучения, поскольку теперь они должны будут нести ответственность за защиту своих территорий, в качестве не только фронтовых частей, а полноценных вооруженных сил до тех пор, пока США не подготовиться и не развернет Резерв. HAWC интересуют тактические и стратегические бомбардировщики, а сейчас к ним добавляются любые силы, способные нести дальнобойное ударное вооружение. Мы хотим знать, как Украина покажет себя на фоне ВВС Турции.

— Судя по личным отношениям Смолия и Сиварека, я бы сказал, что в ближайшие несколько недель здесь будет твориться черт знает что, — сказал Петерсон. — Он мгновение смотрел на Самсона через сигаретный дым, а затем повернулся к Патрику и спросил.

— Собираетесь поиграть вместе с ними? Своими суперсекретными игрушками? Так сказать, немного полетать рядом?

— О каких таких суперсекретных игрушках вы говорите, сэр? — Спросил Патрик, маскируя улыбку целым облаком ароматного сигаретного дыма.

— Вот только не надо мне компостировать мозги, Щебень, — сказал со смехом Петерсон. — Я прошу вас только помнить, что вы играете на моем поле, так что информируйте экипажи хотя бы о приблизительных характеристиках того, что вы будете использовать. Вам не нужно выдавать им никаких секретов — просто следите, чтобы никто не пострадал. Это, все-таки, учения. Я не хочу, чтобы эти ребята думали, что за ними по небу гонялось НЛО.

— Хорошо, — сказал Патрик.

Петерсон снова покачал головой и сделал глубокую затяжку.

— Без Армии. Теперь на кухню понабежит тараканов.

* * *

Поздним вечером, несколько офицеров охраны авиабазы Неллис сопроводили двоих офицеров ВВС США в изолированный сектор в восточной части базы, где, вдали от главной стоянки, расположились два украинских Ту-22М «Бэкфайер». Рядом с одним из них находился генерал Роман Смолий. Он потягивал сигару, где двое неторопливо подошли к нему.

— Эй, Harniy! Милая леди-капитан, — приветствовал Смолий Энни Дьюи. — Я не ожидал вас сегодня — я думал, вы протанцуете всю ночь с моими людьми. Я рассказал им все о вас и о ваших нежных и умелых руках.

Энни Дьюи подошла к нему, отдав честь. Смолий отдал честь в ответ, держа в руке остаток сигары.

— Уже слишком поздно и я слишком расслабился для точных протоколов, — сказал он. Затем он обратил внимание на второго офицера и сказал:

— Если не возражаете, полковник, я бы хотел сегодня побыть со своими. Это был долгий день.

Полковник Дэвид Люгер ничего не сказал, но уставился на Смолия, затем на бомбардировщик Ту-22М «Бэкфайер» за его спиной.

— Это не займет много времени, генерал. Обещаю.

— Хорошо, хорошо, — сказал Смолий. Он тщательно изучал взглядом Люгера на мгновение, то сужая глаза, то смотря косо, словно пытаясь вытянуть из памяти какие-то давно забытые образы. Он снова посмотрел на Люгера, открыл рот, закрыл его. Люгер посмотрел на него в ответ, и снял пилотку. Смолий сглотнул, широко раскрыл глаза от удивления и выдохнул:

— Idi k yobanay matiri…

— Da, генерал, — обыденно ответил Люгер на замечательном русском.

— Dobriy vyechyeer. On zassal yimu mazgi.

Энни Дьюи удивленно повернулась к Дэвиду.

— Я не знала, что ты говоришь по-русски…

— Озеров, — охнул Смолий. — Иван Озеров. Вы здесь? В Америке? В американской военной форме? — Дэвид Люгер сглотнул. Он не слышал этого имени многие годы — но очень хорошо его помнил.

Люгер был ветераном ВВС с пятнадцатилетним стажем из Амарилло, штат Техас. Его опыт авиаконструктора и специалиста по компьютерным системами, системному проектированию и передовым разработкам, а также многолетний опыт оператора вооружения и штурмана бомбардировщика В-52 делал его желанным руководителем авиационного проекта в любой стране мира. Если бы Дэйв Люгер был гражданским специалистом, он бы уже, конечно, был вице-президентом «Боинга» или «Рэйтона», или заместителем министра обороны в пентагоне… И если бы не инцидент «Краснохвостый ястреб» он бы уже мог быть главой лаборатории ВВС…

Но в 1988 году, после секретной операции, проведенной Центром высокотехнологичных аэрокосмических оружейных разработок против наземной лазерной системы в Советском Союзе, Люгер остался умирать на заснеженной взлетной полосе в Сибири. Он был схвачен, ему промыли мозги, а затем вылечили в КГБ. В следующие пять лет он был вынужден использовать свои блестящие инженерные знания для создания следующего поколения советских дальних бомбардировщиков.

Для американских вооруженных сил и разведывательных служб, Дэвид Люгер был предателем. ЦРУ полагало, что он был всего лишь оператором вооружения В-52 ВВС США, самовольно сбежавшим в другую страну. Уровень секретности вокруг Центра высокотехнологичных аэрокосмических оружейных разработок был настолько высок, что никто, даже ЦРУ, не знало, что Люгер находился на борту ЕВ-52 «Старый пес», выполнявшего операцию против лазерной установки в Кавазне, что он был оставлен на сибирской авиабазе в Анадыре и считался погибшим. Прикрытие, разработанное предыдущим директором HAWC, генералом Брэдом Эллиотом, гласило, что Люгер погиб при крушении сверхсекретного экспериментального самолета. ЦРУ же знало, что Люгер находился в Советском Союзе, и предположило, что он дезертировал. Все, что они знали, это то, что он был очень одаренным выпускником военно-воздушной академии, американским гражданином, членом экипажа В-52 и участником сверхсекретной военной исследовательской группы с ученой степенью и допуском к сверхсекретным материалам, который теперь занимался повышением уровня русских дальних бомбардировщиков до следующего поколения.