Воин Яровита - [48]

– Кто именно?

– Судило Иванкович, Нежата Твердятич, Страшко и… – Зван сделал паузу и выдохнул: – Епископ Нифонт.

– Да ты что?! – удивился я. – Лично нас навестил?

– Ага!

– Понятно. Уже иду.

Я сорвался с места. В сопровождении Немого и пары варягов перешёл на соседний постоялый двор, приблизился к самой лучшей гостевой комнате, где остановился Ростич, и замер. Вобрал в грудь воздуха и выдохнул, откинул прочь все посторонние мысли и открыл дверь.

В помещении находилось шесть человек. Из наших – боян Брайко Ростич и командир первой сотни витязей Валигор. Они сидели за длинным столом, а напротив послов расположилась местная власть. Три новгородца, одетые в небогатую неприметную одежду кряжистые бородатые мужчины не старше сорока пяти лет, рукастые, сильные и уверенные в себе, а рядом с ними примостился седой старичок – божий одуванчик в скромном подряснике, видимо сам владыка Нифонт. Разговор только начался, я вовремя. Слегка поклонился и произнёс:

– Доброго вечера всей честной компании.

Новгородцы что-то пробурчали. Владыка смерил меня подозрительным колким взглядом и поджал губы. Ну а Ростич кивнул на место рядом с собой:

– Проходи, Вадим.

Два раза повторять нужды не было. Поэтому я сел и постарался сразу же просеять эмоции и чувства гостей. Однако у меня ничего не получилось. Люди передо мной сильные, особенно Нифонт. Поэтому их реакции от меня были скрыты, а если давить, они могли почувствовать недоброе. Это помешало бы нам вести предварительные переговоры, и я прислушался к разговору серьёзных людей, которые решали судьбы народов и племён.

– Значит, так, мужи, – Ростич сразу перешёл к делу, – чтобы было понятно, мы – послы не только Руяна, но и других венедов. За нами все поморяне, бодричи и лютичи. А помимо этого мы можем говорить за свеев короля Фремсинета, который вскоре отдельное посольство пришлёт, и северных суомов с реки Кемийоки.

– Это ясно, – отозвался Судило Иванкович, который расположился между Нежатой и Страшком. – Давай по сути. Чего от Новгорода хотите?

– Союза хотим, посадник. Крепкого и нерушимого. Сильно на нас папы римские обижаются и вас недобрым словом поминают. А потому собрались мы с силами и ударили по католикам. Всерьёз ударили. И так сильно им наподдали, что Зеландию под себя забрали, а она – ключ к выходу в океан. Однако врагов всё же больше. Вот и решили мы искать друзей среди братьев по крови и приморских племён. Пруссы уже готовы нам помогать, ибо понимают, что католики, если нас сметут, и до них добраться могут. Финны и свей, коих я уже упоминал, тоже с нами, а теперь пришёл черёд Новгорода сказать, за кого он – за католиков или за братьев своих.

– Вишь ты, как повернул. – Посадник усмехнулся и машинально огладил бороду. – Мол, либо с нами, либо с немцами и данами. Хитёр ты, боян. Да только мы не на вече, где толпа красивые речи любит слушать. Мы люди торговые, и с нами владыка Нифонт, – он кивнул в сторону старца, – который веру христианскую в наших землях блюдёт. Поэтому нам надо знать, какая от вас Новгороду выгода будет и чего вы хотите взамен.

– Ха! – усмехнулся Бранко. – После разгрома войск Сверкера Кольссона и данов за нами почти всё Венедское море, и если мы того пожелаем, в нём будут плавать только наши корабли. Но зачем нам это? Ведь Руян, как и Новгород, торговое место, а новгородцев, которые его посещают, всегда ждёт самый тёплый приём. Поэтому мы можем предложить вам свободную торговлю по всему водному простору, где ходят наши лодьи, охрану кораблей, приют и свободный проход в земли англов и франков. Того же венеды ждут от вас. Опять же по воинским делам есть предложение. Коль у нас беда будет и враг к порогу подступит, мы хотим иметь разрешение кинуть по городу и окрестным землям клич, чтобы набрать в войско охочих людей. А коль вам трудно будет, то мы в Новгород придём. Всё как встарь.

– Встарь по-разному бывало. – Судило задумался. – И дрались меж собой, бывало, и воевали заодно. Думать надо и подробнее всё обсудить.

– Да, бывало по-всякому, – согласился боян. – Но сейчас не Рюриковы времена, и с каждым годом натиск со стороны западных королей становится всё сильнее.

– До нас-то папа римский и его рыцари не доберутся, – бросил Страшко. – По дороге в дремучих лесах потеряются и в болотах потопнут.

– Если нас задавят, то и вас достанут, – вмешался в разговор уже я. – И это не сказки. Так оно и будет. А кроме сухопутных дорог есть ещё морские пути, по которым датчане крестоносцев перевезут, и сделают это с превеликой радостью.

– Мы христиане! – провозгласил епископ.

Все замолчали. Да, это серьёзный довод. Новгородцы в большинстве своём, как и европейцы, христиане. Но я возразил Нифонту:

– Вы верите в Христа и Богородицу, но не так, как на Западе. Для жителей Европы вы схизматики, и этим сказано всё. Значит, вы враги, еретики и варвары с Востока, так что на понимание с их стороны не надейтесь. Мира между Новгородом и католиками всё равно не будет. Или ты, владыка, опасаешься за свою веру и думаешь, что мы твоих прихожан смущать станем?

– Опасаюсь, колдун, шибко опасаюсь, – не стал скрывать старец. – Народ находится во тьме, а моя обязанность вывести его к свету и окрестить всех, кто жаждет спасения души. А если мы с вами дружить станем, то много сомневающихся от истинного Бога отвернётся и после смерти в огненную геенну попадёт. Смогу ли отмолить такой грех? Нет. Не смогу. Поэтому думаю, что союз Новгорода и Руяна – затея не самая добрая.