Я стою на носу корабля спиной к резной фигуре древнего бога войны. Над головой парят чайки. Слева датский берег, а справа – открытое море. Палуба покачивается, набитый воздушными потоками парус тянет драккар вперёд, и мысли в голове только самые светлые. Скоро я обниму жену и увижу сына, а затем, если войску Мстислава Виславита или Никлоту не потребуются наши клинки, займусь хозяйственными заботами и распределением прибывших из Новгорода переселенцев. Так пройдёт месяц или два, а потом я вновь соберу боевых товарищей, и до наступления осенних штормов мы ещё раз прогуляемся по вражеским торговым маршрутам. Ну а чего? Нам надо развиваться и европейцев постоянно напрягать, дабы они не думали, что варяги уже в прошлом, поэтому охота продолжится.
– Вижу паруса! – раздался крик вперёдсмотрящего, который сидел в узком вороньем гнезде на вершине мачты.
– Сколько их? – поднимаясь, окликнул я его.
– Насчитал девять. Вроде лодьи и драккары.
– Вздеть броню! Приготовиться к бою! Сигнальщик, вызывай на подмогу «Славомира»!
Экипаж «Перкуно» стал готовиться к возможному боестолкновению. Парус был спущен. Воины облачились в броню, закинули за спину щиты и сели на вёсла, а я, уже в кольчуге, вместе с Поято Ратмировичем снова встал на носу. Вскоре рядом появился драккар Идара, и мы направились к приближающимся кораблям.
Я уже понимал, кто идёт нам навстречу – не враги, а друзья, флотилия лютича Вихорко Воробья. Однако, как гласит древняя заповедь, «Добычу взять – полдела. Главное, её до дома дотянуть», и я считаю, что это верные слова. Поэтому необходима осторожность, даже с теми, кого ты считаешь союзником. Вот и приходится перестраховываться.
«Перкуно» и «Славомир» оторвались от нашей эскадры и приблизились к передовому кораблю зеландских земляков. Драккары встали один против другого, и на борту большой боевой лодьи появился стройный, коротко стриженный блондин, который, как и я, был без шлема, но в кольчуге. Он поднял вверх раскрытую правую ладонь и произнёс:
– Здрав будь, Вадим Сокол.
Я повторил его движение и тоже поприветствовал лютича:
– Здрав будь, Вихорко Воробей.
– Гляжу, вы с добычей? – Мой собеседник кивнул на паруса за кормой «Перкуно».
– Да. А вы за добычей?
– За ней самой, – подтвердил Вихорко. – Идём католиков бить.
– А что так поздно?
– Собирались долго.
– Сбыслава Русая не видел?
– Нет. Но знаю, что он на месяц раньше меня из Роскилле вышел и вроде собирался пройтись вдоль берегов Англии.
– Ясно. Новости с материка есть?
– Там война. Пока ничего толком не известно, но наши должны победить. Ведь мы все заодно, и врагам нас не одолеть.
– Это верно.
Слово за слово, мы обсудили предстоящий поход Воробья, который собирался проскочить к берегам Нормандии, и я дал ему пару дельных советов. Мой флот уже проходил мимо, нам пришло время прощаться, и тут Вихорко сказал:
– Кстати, Вадим, утром я корабли твоих друзей видел.
– Кого именно?
– Будимира Виславита и Авсеня Беридраговича.
«Опаньки! – мелькнула в голове мысль. – Первопроходцы вернулись. Только немного раньше, чем их ожидали. Отчего так? Может, они не достигли Нового Света или, наоборот, уже всё сделали и возвращаются с результатом? Неизвестно, а значит, необходимо догнать наших путешественников, любопытно будет пообщаться».
– Вихорко, а где ты их видел?
– Недалеко отсюда, у северной оконечности бухты Яммер. Они на рейде стояли, чинились.
– Что-то серьёзное?
– Нет. На «Соболе» паруса латали, а у «Внука Вилы» пара верхних досок по правому борту раскололась, словно лодья с вражеским кораблем сходилась. Я спросил, не нужна ли помощь и сопровождение к Зеландии. Однако Виславит, больно гордый, ты это знаешь, сказал, что они сами справятся. Вот только вряд ли.
– Почему так думаешь?
– Рядом замок ярла Бруни Стейсона, который никому не подчиняется, а у него три драккара.
– Это точно?
– Конечно. Мстислав, когда по Ютландии гулял, едва меня по его душу не послал. Но потом всё назад отыграли, и ярл уцелел.
– Считаешь, что он нападёт на Будимира и Авсеня?
Вихорко ухмыльнулся:
– Если добыча слабая, он не утерпит. Такой уж человек, подлый и коварный. Так что, если хочешь помочь своим друзьям, поторопись, а то всякое может случиться.
– Благодарю, Воробей. – Я кивнул лютичу, и мы расстались.
Драккары разошлись. Я прислушался к своим чувствам и ничего не почувствовал, слишком далеко Будимир и Беридрагович. Однако резон в словах Вихорко был, датский ярл, который плевал на приказы своего короля Кнуда Пятого и соседа Свена Эстридсена, мог напасть на первопроходцев, и это было бы весьма плохо. Значит, необходимо поторопиться к ним на помощь.
Я повернулся к Поято:
– Правь на северную сторону бухты Яммер. Идём полным ходом, и Векомировичу подайте знак, чтобы за нами шёл.
Командир пруссов согласно мотнул головой, и «Перкуно» помчался к месту стоянки наших путешественников. Шли мы ходко, и «Славомир» не отставал, держался прямо за кормой «Перкуно». Гребцы рвали жилы, и потому к месту стоянки «Внука Вилы» и «Соболя» успели вовремя. Воробей словно в воду глядел: Бруни Стейсон всё-таки напал на варяжские лодьи. Глупец! Ведь он не мог не знать, что за это последует расплата, поскольку место последней стоянки варяжских кораблей известно, и уже осенью он ответил бы за их захват своей шкурой и разорением замка. Однако, видать, жадность застила датскому ярлу глаза, и он не сдержался. Курощуп чёртов!
