Воин поневоле - [18]

— Ты еще не открыл этот мешок с подарками, — мальчик указал на узел, который лежал на полу.

Как же это он раньше не догадался? Вэлли поставил узел на кровать и стал его развязывать.

— Надень сначала юбку, — сказал мальчик. — Немного коротковата, но подойдет. Теперь ремни. Ботинки малы.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Вэлли, пытаясь натянуть ботинки. Похоже, теперь ему нужен как минимум тридцатый размер.

— Разрежь их мечом, — мальчик хихикнул. — Воин не может ходить босым.

Вэлли вынул меч. Это было нечто ужасное.

— Что с ним делают? — спросил он. — Охотятся на слонов?

Держа клинок кончиками пальцев, он прорезал в ботинках отверстия. Мальчик опять хихикнул.

— Может, мне лучше пока оставить его тут? — спросил Вэлли.

Мальчик покачал головой.

— Воин без меча — это общественный скандал.

Ножны висели у Вэлли за спиной. Он попытался вложить в них меч и уперся рукою в потолок. Тогда он сел на кровать, но тут ножны свалились на пол. Он уже начал терять терпение, а мальчик все так же хихикал.

— Попробуй встать на колени, — предложил он, — или наклонись. Правда, тогда они отойдут в сторону…

Так оно и случилось. Ножны лежали у него поперек спины. Беспрерывно ругаясь и чуть не отрезав себе ухо, Вэлли наконец убрал меч.

— Неплохо, — сказал мальчик, оглядев его. — У тебя эфес не с той стороны. Впрочем, Шонсу легко владеет и правой и левой, так что это не имеет значения. Если захочешь кого-нибудь убить, вынимай меч левой рукой.

— Я вовсе не собираюсь его вынимать! — но все же Вэлли вынул меч и передвинул ножны на другую сторону.

— Теперь поправь рукоятку и смотри, чтобы он висел прямо, — сказал мальчик и взял в руки маленький кожаный ремешок, последнее, что оставалось в свертке. — Это зажим для волос, — пояснил он.

— Никогда не носил кожу, — пробормотал Вэлли, откидывая назад волосы и связывая их ремешком, густые, тяжелые волосы, у Вэлли Смита шевелюра была куда скромнее. — Мне что, надо появиться на людях во всем этом снаряжении? Меня арестуют. — Он хмуро посмотрел в грязное мутное зеркало.

— Арестовывают только воины, — мальчик засмеялся, — а ты — воин высокого полета. Нет, все очень хорошо. Увидев тебя, девушки засвистели бы от восторга, — если бы, конечно, осмелились. Пойдем.

Вэлли колебался. Он посмотрел на плащ, оставшийся лежать на кровати, и на корзину, в которой лежало целое состояние — гора серебряных блюд.

— А как же все это? — спросил он.

— Это украдут, — ответил мальчик. — А какая разница?

В его вопросе Вэлли почудился некий подвох. Он увидел, как острые глаза его собеседника сверкнули. Это ловушка — если он скажет, что разница есть, значит, все эти вещи имеют какую-то ценность, а следовательно, они реальны. Однажды он уже попался, и теперь надо быть осторожнее.

— Никакой.

— Тогда пошли, — кивнул мальчик и побежал к двери.

— Слушай, ты, Недомерок! — окликнул его Вэлли. — А может, ты заманиваешь меня в ловушку?

Опять показалась эта зловредная усмешка, открылась дырка там, где не было зуба.

— Да.

Больше он не сказал ничего, но вопрос: «А какая разница?» отчетливо читался в его лукавых глазах.

Вэлли пожал плечами и улыбнулся:

— Ну, пошли! — и вышел из домика вслед за мальчиком.

6

Было прекрасное, по-тропически томное утро, его не портили даже запахи, которые всегда сопутствуют большому скоплению людей и лошадей. Солнце уже разогнало тень около домика и теперь нещадно жгло Вэлли спину — в такие утра, как это, всегда начинаешь думать о летних каникулах, о пляжах и загорелых девушках, о прогулках по лесу и о теннисном мяче. Мальчик запрыгнул на низкий парапет дороги и, раскинув руки, чтобы удержать равновесие, покачиваясь, побежал вперед. Чтобы не отстать, Вэлли прибавил шагу; он заметил, что дорога спускается вниз, под кроны деревьев. Спрашивать о том, куда они идут, — бесполезно: ответом будет все тот же вопрос.

Путников, шедших навстречу им, было не слишком много. Поравнявшись с ним, люди приветствовали его поклоном. Он кивал им, не останавливаясь.

— Как я должен отвечать на приветствия? — спросил он своего проводника.

— Кивок — это то, что нужно, — ответил мальчик; стена, по которой он шел, стала шире и теперь он двигался ровнее. Его лицо было совсем рядом с лицом Вэлли. — Не отвечай черным и белым. Если хочешь, то и желтым. А зеленых и синих ты должен приветствовать — прижми к груди сжатый кулак. Это значит, что ты не собираешься обнажать меч, так же, как рукопожатие означает, что ты не прячешь где-нибудь оружия. — Опять начался узкий полуразрушенный участок, и он раскинул руки. — Не улыбайся, тебе это не положено.

— И даже красивым девушкам?

Теперь во взгляде мальчика было предостережение.

— От воина твоего ранга это будет воспринято как приказ.

Вэлли стал внимательнее присматриваться к людям. У тех, кто был одет в оранжевое, на лбу было четыре знака, у тех, кто в коричневое, — три. При белом цвете — один знак, видимо, знак самых юных. Одетые в черное ему не встречались, но он уже знал, что значит этот цвет — цвет раба. На детях обоего пола не было вообще ничего, так же как и на его спутнике.

— Это только для всех остальных, — продолжал мальчик. — Что касается воинов, то там все сложнее. Если просто встречаешь на улице — одно приветствие, если хочешь поговорить — другое. Имеет значение и то, чей ранг выше, и еще многое. — Ловко, как козочка, он перепрыгнул через брешь в камнях и приземлился на другой стороне. — Ответ на приветствие — это и вовсе сложно.