Воевода - [51]

— Видишь ниже моего дома большое подворье?

— Как на ладони.

— Там жил князь Епанчи. Теперь он в бегах. Но принадлежит ему.

Даниил присмотрелся к подворью и подумал, что оно похоже на малую крепость. Подворье было обнесено дубовым острокольем, внутри по забору был устроен сплошной помост и виднелись бойницы. Сам дом походил на деревянный замок: узкие окна, четыре башни по углам. А из-за того что подворье окружали узкие улочки, подступиться к нему с большими силами было невозможно, и те, кто появлялся в них, были доступны для лучников. Оборонять такое подворье можно было малыми силами. Даниил подумал, что князь Шемордан хочет знать, как бы он поступил, если бы ему пришлось брать эту крепость приступом. И он сказал:

— Это крепкий орешек, князь. И доведись мне её штурмовать, я бы ещё поразмыслил. Дорого бы пришлось заплатить за удачу.

— А как же тогда?

— Обложить, как обкладывают берлогу, и ждать, пока зверь сам не выйдет из неё. Или пока не обессилет.

— А если таких берлог много в Казани?

— Сколько же?

— Не меньше дюжины.

— Тогда в городе сражаться очень трудно, и потому возьмите их сейчас в своё владение.

— Вот спасибо. Я ведь почему тебя спрашиваю? Ты воевода из молодых да ранний, как я слышал, и можешь дать полезные советы, как оборонять Казань.

Даниил был озадачен. Он понял действия царя Шиг-Алея как противоречивые его просьбе: дескать, ты, гяур, хочешь знать, как легче овладеть Казанью русскому царю, а я думаю, как лучше защитить крепость от русского войска. Однако у Даниила не было воли давать такие советы. Да и что он мог посоветовать, кроме своих досужих вымыслов! Не было у него никакого воеводского опыта, он всего лишь стряпчий при воеводах. И вместе с тем размышления привели Даниила к мысли о том, что это заведомо ложный ход царя Шиг-Алея в его пользу. Шиг-Алей давал Даниилу ключ к тому, чтобы узнать, что представляет собой крепость Казань, в чём её сильные и слабые стороны, но прежде всего — сильные. А советы — что ж, он может их дать не в ущерб своей державе.

— Хорошо бы для этого, князь, осмотреть крепость. А ещё надо знать силы, какими станут оборонять её.

— О силах пока не будем вести речь, их просто нет, но крепость мы с тобой объедем внутри и снаружи.

— Тогда чего же откладывать?

Даниил всё ещё не отходил от окна. Он попытался увидеть с высоты башни крепостные стены Казани. Но это ему не удалось: их загораживали дома.

— Я вижу, что ты уже пришёл в себя после побоев и можешь ехать верхом.

— Да всё уж как на собаке зажило, — пошутил Адашев. — Могу…

Он подошёл ко второму окну, выходящему на запад, и увидел вдали серебристую гладь Волги. Вспомнил, что её воды протекают близ родового села Борисоглебского, в котором он побывал каких-то два года назад.

— Село моего батюшки стоит на берегу этой могучей реки, ниже Костромы. И наши воды текут мимо вас.

В этот час он ещё не знал, что через какой-то год мимо его села поплывут из-под Углича плоты срубленной там крепости и встанут на мысу речки Свияги, впадающей около Казани в Волгу.

Даниил и Шемордан спустились с башни. Князь повёл гостя в свои покои, они вошли в большой зал, с трёх сторон были двери в соседние покои. Князя встретил слуга лет тридцати с приятным лицом и добрыми вишнёвыми глазами. Князь что-то сказал ему, и тот ушёл.

— Мы с тобой поедим, — пригласил Шемордан к столу Даниила, — ведь на полный день уедем.

Им подали на серебряных блюдах тушёное мясо с пряностями, мягкие и тёплые лепёшки, кумыс и водку из кумыса. Князь налил водки в небольшие серебряные кубки.

— Попробуй наше зелье. Оно приносит отраду, — сказал он.

— Я верю. Мы с Каюмом по приезде из Москвы впали в большую отраду, — засмеялся Даниил.

— Помню, видел Каюма: лыка не вязал. — Князь Шемордан не один год провёл среди русских и часто пользовался их меткими словечками.

Вскоре Даниил и Шемордан в сопровождении четырёх воинов покинули подворье. Но перед этим князь что-то сказал одному из своих воинов, и тот ускакал на царский двор. Шемордан был предусмотрителен, он знал, что вокруг Казани рыскают ватажки князя Епанчи, и, чтобы обезопасить себя в пути, велел послать следом за собой полусотню воинов. Он не промахнулся. Эти воины защитят князя и его спутников, когда они появятся на Арском поле. А пока отряд выехал через Царские ворота, что выходили на берег Волги, и начался осмотр стен Казани и её окрестностей. Чуть позже один из главных участников штурма Казани, князь Андрей Курбский, опишет крепость и местность вокруг неё. И это описание совпадёт с тем, что увидел Даниил Адашев примерно на год раньше князя Курбского. «Город Казань, — говорит он, — в великой крепости стоит: с востока от него идёт река Казанка, с запада Булак, чрезвычайно тинистая и непроходимая, которая протекает под самый город, впадает под Угольной башней в Казанку, а течёт из озера Кабана, кончающегося приблизительно на полверсты от города. Лишь только переправишься через эту речку, там между городом и озером лежит с Арского поля гора, очень крутая и трудная для восхождения; а от той реки около города ров копан, очень глубокий, даже до озера Поганого, которое лежит подле самой реки Казанки, а от Казанки гора так высока, что трудно для глаз глянуть на неё; на этой горе стоит город, и палаты царские, и мечети каменные, очень высокие, числом, помнится, пять, где их умершие цари клались».