Воевода - [21]
— Можно и в путь, Данилушка, да Авдей зовёт вкусить пищи. Грех отказываться.
За трапезой Авдей просветил Даниила:
— Твой батюшка принял все мои советы. Ноне же я отправлю в Москву десять подвод с мхом и пакли три воза. Ну а через неделю пойдут подводы со срубом.
— Тебе за радение спасибо, Авдей. Вижу, как всё у тебя ловко и чинно идёт. И я буду рваться в Борисоглебское поработать тут. Теперь прощевай пока.
В Москву Даниил и Иван вернулись в конце июля, к вечеру. В приказ уже не было смысла идти, и Даниил отправился с другом прямо к купцу Хвощеву, где Адашевы продолжали ютиться. Встреча с родителями показалась Даниилу грустной. Мать и отец были чем-то удручены. Они обняли Даниила, поцеловали и повели в покой, который занимали вдвоём.
— Присядь, сынок Данилушка, пока трапезу соберут, а я тебе наши печали поведаю.
— Слушаю, батюшка, — сев на скамью у стены, ответил Даниил.
— Не знаю, какая вражья сила донесла в Разбойный приказ весть о том, что вы с Иваном остановили коня Глинских на Сивцевом Вражке, но дело получило дурной оборот.
— Да откуда мы знали, что конь и холопы князей Глинских?!
— Ох, сынок, никому этого не докажешь. Потому сочли вас причастными к разбою над холопами, и мерой наказания вам — опала.
— И как она выражена?
— Вот грамота под печатями. — Фёдор взял с посудной горки пакет и показал Даниилу. — В ней ваша судьба. Да не вздумайте с нею скрыться, а то опала на всю семью упадёт.
— И что же нам с этой грамотой делать?
— Велено вам доставить её в Козельск, большому воеводе князю Петру Одоевскому. Там и решится ваша судьба.
Странные изменения произошли в этот миг в Данииле: глаза его засветились радостью, лицо застыло в улыбке, грудь расправилась.
— Что это ты расцвёл? — спросил Фёдор.
— Батюшка, так ведь это же мне во благо! Я же там Катюшу увижу. — И тем огорчил донельзя отца.
— Дурень ты большой, Данилка! Тебя под татарские стрелы и сабли погонят, а ты… Ты улыбаешься, словно красна девица.
— Да уж прости, батюшка, что выплеснуло. Сам понимаю.
— Чего уж там! Надо об ином думать: как поскорее из Москвы убраться, пока в Газбойном приказе спят. Я вам всё в путь соберу, а вы уж в полглаза почивайте. С первыми петухами и уедете.
И Фёдор повёл сына на кухню. Иван топтался в сенях, он и его позвал:
— Иди к столу, Ивашка. Да пока едите, спрошу тебя.
К ужину матушка Ульяна достала из русской печи тушёного мяса с гречневой кашей, наложила в блюда горой.
— Ешьте вволю. Утром без трапезы уйдёте, — предупредил Фёдор и спросил Ивана: — Может, тебе не ходить с Данилой? С тебя спрос мал, а бочка-то на него катится.
— Батюшка Фёдор, не обижай малого. Знаю я меру своей вины. Один готов к ответу, — тихо, но твердо ответил Пономарь. — А с Данилой мне любо во всём. Поделим и эту беду.
— Ну, спасибо, сынок, а другого спросу у меня и нет.
Насытившись вволю, усталые парни поползли в клуню — в чужом-то доме, где дадут место, там и спи. Как легли они на соломенные тюфяки, так и замерли, сморённые дальней дорогой. Когда же утром Фёдор разбудил их, то показалось им, что они вовсе и не спали, а подремали в седле.
— Хоть свору на вас напускай! Эко умаялись, — ворчал Фёдор, чуть не силком поднимая сына.
Пробудились, однако, встали, сапоги натянули, волосы лохматые пригладили, подпоясались и в путь готовы. На конюшне Ласточка и Ворон уже под сёдлами стояли, сумы были приторочены. Прощаясь, отец сказал сыну:
— Я вам в сумы по мечу положил. Достанете, как от Москвы отбудете. Они надёжнее сабель. И помни: дай с оказией знать, как у вас всё там сложится.
— Так и сделаю, батюшка.
В дверях конюшни Даниил увидел мать и, уже выводя коня, остановился близ неё, с поклоном вымолвил:
— Матушка, ты не горюй, у меня всё будет хорошо.
Она поцеловала его в лоб, перекрестила.
— Да хранит тебя Господь милосердный.
Пробивалась рассветная синь, когда опальные Даниил и Иван оставили подворье купца Хвощева и по Якиманке выехали на Серпуховскую улицу, покинули Москву и взяли путь на Калугу.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ПОТЕРЯ
Всё благоприятствовало в нынешнем году Крымской орде в набеге на земли Польши, Литвы и Руси. Хлынув из Крыма ордой в шестьдесят пять тысяч конных воинов, хан Девлет-Гирей повёл их проторённым путём, избегая переправ через реки. Крымцы шли по водоразделу, как всегда, начиная свой путь от Перекопа по Муравскому шляху, в междуречье Северного Донца и Днепра. Этот шлях мог привести орду к Туле, к Рязани и другим южным порубежным городам Руси. На этот раз, пройдя по Муравскому шляху половину пути, татары свернули налево, дабы внезапно ворваться в пределы Польши. Знали они, что ежели на Руси к этому времени на береговую и сторожевую службу выходили уже в апреле до шестидесяти тысяч ратников, располагаясь в крепостях, в сторожах, прикрывая лесные засеки, — русичи всегда были готовы отразить внезапное нападение татар, — то в Польше и Литве к подобной встрече врага никогда не готовились. Рассчитывали на то, что жители восточных и юго-восточных земель сами защитят себя. А ежели и не защитят, так невелика беда, потому как пострадают не поляки и литовцы, а русские. Что ж, пока ещё все земли западнее Смоленска и Новгород-Северского и сами эти города были под пятой поляков и литовцев.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.