Воевода - [173]
— Было всякое, матушка. — Даниил повернулся к Анастасии. — Как у тебя, голубушка?
— Не спрашивай, маета одна. Да ты сходи к Алёше, а мы тут баню приготовим, стол накроем.
Даниил поднялся на второй ярус и вошёл в опочивальню брата. Как увидел Алексея, сердце защемило от боли: лежал он в постели бледнее полотна.
— Братец мой, Алёшенька, что с тобой, родимый? — сдерживая крик, спросил Даниил.
— Присядь, Данилушка. — Алексей показал на ложе рядом с собой. — В двух словах и не скажешь, что со мной. Да тебе должно знать, что наш лютый враг хуже ордынца. С князем Вяземским я впритык схватился. Он же с Басюком Грязным и Григорием Бельским царя в болото зла и разврата тянет! Вот сердечко и поднатужил: болит, словно иголками проткнули.
— Сердечная лихоманка тебя ударила, родимый. А что дальше-то?
— Не ведаю. Одного хочу: покоя. Устал я от дворцовой службы. Уехать бы в Борисоглебское.
— Это благое дело. Там бы ты воспрянул. Ну, ты отдыхай, накапливай силы. Как будет тебе получше, приду и расскажу о походе. Всё там было так, как мы с тобой задумали. А сейчас вот полюбуйся на мою бывшую невестушку Катюшу. — Даниил достал из нагрудного кармана завёрнутую в бархат камею. — Брат её, Антон, резцом создал это чудо…
— Сама-то она как?
— Потом всё расскажу. Отдыхай, Алёша. — Даниил отдал брату камею и на цыпочках покинул опочивальню.
Дома Даниил лишь в бане забылся от напастей, нахлынувших на его близких. Он мылся с великим удовольствием, постанывал, когда постаревший Онисим «гулял» по его спине берёзовым веником. Из бани ему не хотелось уходить: ведь он не мылся по-человечески почти год. Разве что Олеся мыла его многажды, но то было откровение её простоты, заботливости и любви. За трапезой Даниил в полном молчании выпил кубок хлебной водки. Перед тем как выпить её, он вышел из забвения, в котором пребывал со дня встречи с Олесей, и вспомнил о Глаше. Прошёл уже год, как он потерял её. Сидя за столом, уже захмелевший, Даниил с грустью думал о близких, что сидели за столом. Минувший год никому не прибавил радости, и ему казалось, что на Адашевых надвигается нечто неотвратимое и неодолимое. Какая напасть стояла за его спиной, он не мог сказать, но чувствовал её железную хватку.
На другой день, до того как отправиться в Кремль, Даниил взял с собой Тарха и поехал в карете на Ходынское поле. Вчера из-за неожиданной встречи с царём он вовсе забыл об Антоне. Что тот подумает о нём? От этой мысли Даниилу стало стыдно. Но Ипат догадался, в какое положение попали воеводы, возвратившись в Москву с победой, и всё растолковал Антону, который уже впал в уныние. Ипат был одинокий человек, с Антоном он, похоже, за дни похода в Крыму сдружился, и когда Даниил увидел их мирно беседующими, то подумал, что не стоит их разлучать.
— Ну, Антон и Ипат, поехали со мной на Сивцев Вражек. Отныне там будет ваш родной дом.
— Это с какой же стати, батюшка-воевода? Я тут совсем пятое колесо в телеге, — попытался отбояриться Ипат.
— Тебя, Ипатушка, я хочу попросить пойти ко мне на службу. Потерял я Захара, так без него, как без рук. Вот и подумай.
— Ежели в походы будешь брать, отчего не пойти. А на подворье я захирею. Сам знаешь, батюшка-воевода…
На званый пир, чествовать героев похода в Крым, собралось великое множество вельмож: князья, бояре, дворяне, думные дьяки, торговые гости. В Грановитой палате было тесно, но Даниила и его воевод привели в небольшой покой, и они ждали царя-батюшку там, как им велели. Царь Иван Васильевич пришёл с приближёнными. Не было среди них уже ни Алексея Адашева, ни священника Сильвестра, ни дьяка Ивана Выродкова, ни сочинителя Ивана Пересветова. За ним вошли в покой Афанасий Вяземский, Василий Грязной, Фёдор Ловчиков, Григорий Скуратов-Бельский и Алексей Басманов.
— Вижу моих героев! — подняв руки, сказал Иван Васильевич. — Пора и чествовать вас.
Царь повёл героев и свиту в трапезный зал Грановитой палаты, поднялся на тронное место. Гул в зале стих, и Иван Васильевич сказал своё слово:
— Ноне мы чествуем героев, которые достигли Крымского юрта и прокатились по нему на двести вёрст, словно Божия колесница с громом небесным. Там покорены две крепости, освобождены три тысячи русичей, побито больше десяти тысяч ордынцев. Там взяты в полон семьдесят мурз и князьков.
Мы захватили два турецких корабля, но с честью вернули султану. Опалил гром небесный и самого хана Девлетку. Тысячи пищалей стреляли в упор под Монастырским островом, он бежал, страхом поверженный. Вот они, герои, возглавившие царское войско. Хвала героям! Хвала!
— Хвала! Хвала! Хвала! — прокатилось по залу.
Когда стало тихо, Иван Васильевич добавил:
— Я награждаю воевод-героев золотыми, тысяцких, сотских и воинов — серебром.
В это время к каждому из воевод подошли по два дьяка из царской казны. Из кожаных кис они ссыпали золото на блюдо, звенели им и вручали воеводам.
Начался пир. Это было великое пиршество, какие до Ивана Грозного никто из великих князей не устраивал. Только одних блюд с кушаньем было сорок перемен на каждого гостя. А за стенами Грановитой палаты, по всей Москве трезвонили колокола. Русичи знали, по какому поводу раздавались над стольным градом божественные звоны. Они гордились и радовались, что эти звоны устроены в честь их сыновей.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Сказание о жизни кочевых обитателей тундры от Индигирки до Колымы во времена освоения Сибири русскими первопроходцами. «Если чужие придут, как уберечься? Без чужих хорошо. Пусть комаров много — устраиваем дымокур из сырых кочек. А новый народ придет — с ним как управиться? Олешков сведут, сестер угонят, убьют братьев, стариков бросят в сендухе: старые кому нужны? Мир совсем небольшой. С одной стороны за лесами обрыв в нижний мир, с другой — гора в мир верхний».