Воевода - [159]
— Отчего же не годится, ежели воевода Данила так повелел, — отозвался Карп.
И закипела работа на подворье Карпа и Олыки. Всё скудное добро было вынесено из хаты. Степан распорядился разметить стены, дабы вновь собрать её для хозяйственных нужд. Хозяева и оглянуться не успели, как сотни рук разобрали хату и очистили место для новой. Тут же нашли место для старой хаты, хватило охотников собирать её. А мастера взялись заводить первый венец на дубовые подставы. Степан положил на первое бревно в правый угол серебряный рубль, чтобы дом стоял крепко. Брёвна начали ложиться на мох одно за другим. Все работали ловко, быстро. Апрельское солнце ещё высоко стояло в небе, когда в сруб будущего дома положили последнее бревно. Вот уже и матицы на месте, в их пазы вгоняют потолочные пластины. Внизу мастера уже взялись настилать полы. А вскоре были вскинуты стропила и на крышу легли тонкие пластины — защита от дождя.
Как и обещал Степан, к субботе, всего за пять дней, его воины завершили все работы: поставили двери, вогнали косяки под рамы. Досужий Ипат слетал в селение Потоки, купил там кирпича, чтобы нарастить трубу на печи, слюдяных пластин на окна. Мастера-затейники из Вологды поставили на крышу конёк, а на него водрузили вытесанного из плахи кричащего петуха. Даниил был благодарен Степану.
— Спасибо, побратим. Ты и мне сделал подарок. — И, улыбнувшись, добавил: — Запомни, может, в этой избе будут расти мой отрок или отроковица. Так пожелала Олеся.
— Всё так и будет, всё так и будет, — весело повторил Степан.
Он давно догадался, что его большой воевода впал в забвение и грех. Да то забвение и грех, считал Степан, были благими, и Господь Бог простит их. Лыков, похоже, не ошибался.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ГРОМЫ НЕБЕСНЫЕ
К Благовещению Пресвятой Богородицы Днепр очистился ото льда. Изредка проплывали отдельные криги, смытые где-нибудь с берегов весенней водой. Со дня на день надо было ждать новгородцев. По полой воде их ладьи пролетят по Днепру, словно птицы. И всё-таки для тех, кто их поджидал на становище, наступили тягостные дни. Томило безделье. Костромские мастера, чтобы скоротать время, срубили два малых струга, на пять-шесть человек. Каждый струг на четыре, а то и на два весла был на воде лёгок и вёрток. Опустив их на воду в заводи, ратники Степана затеяли тягаться в скорости. Когда порезвились, Степан распорядился стругами по-своему: один, как личный струг, отдал воеводе Даниилу, другой, с общего согласия, отправил на косу деду Карпу. Однако такие мелкие дела не могли занять семь с половиной тысяч ратников, и Даниил с каждым днём проявлял всё больше беспокойства. Он понимал, что новгородским ратникам трудно в эту пору достичь днепровского простора, к тому же если на Днепре ледоход завершился, то на том же Волхове он ещё и не начинался.
Даниил решил ждать ещё не больше трёх дней и отправиться в поход без новгородцев. За эти оставшиеся три дня он послал Ипата с подводами и ратниками закупить на торгу в Потоках пшена и иных круп, сала и других продуктов, чтобы пополнить запасы.
Когда по Днепру проплыли последние льдины, Даниил собрал после обеденной трапезы воевод, тысяцких и сотских.
— Мы не можем больше ждать новгородцев. Причин тому много, и одна из них — бескормица, которая прихлынет через несколько дней. А у нас впереди тысячевёрстный путь, потому завтра на утренней заре выступим в поход. Сейчас идите к своим воинам, приготовьте всё к отплытию.
Когда тысяцкие и сотские ушли, Даниил оставил около себя Ивана и Степана. Он привёл их к кострищу, и они уселись на чурбаны.
— Вам, полковые воеводы, особое моё слово. Даст Бог, мы будем возвращаться сюда же, потому оставьте близ коней и имущества по нескольку человек, дабы берегли то и другое. Пусть сена накосят, как пора придёт: нам же понадобится. Я же сегодня шлю гонцов в Москву — уведомить государя, что выступаем.
Был тёплый апрельский день. Природа уже пробудилась. В лесу на полянках появились цветы. Одолев зимнюю стужу, природа торжественно обновлялась. А трое воевод, усевшись на сосновые колоды, принялись размышлять о том, как лучше ворваться на чужую землю и показать там свою силу в полной мере. Однако, будучи человеком рассудительным и не опрометчивым, Даниил Адашев думал не только о том, как наказать крымцев, но, прежде всего, как сохранить тысячи жизней русичей, которых он поведёт в сечи, в стычки, в схватки. Он поделился своими замыслами действий в Крыму с полковыми воеводами:
— Давайте, други, вместе разберёмся и поразмыслим над тем, что я вам скажу. Мы должны знать сейчас, что и как делать в стане врага. Думаю я на свой лад вот как. Дальше западного берега Крыма нам не идти, а там мы двинемся так. Как мне рассказали купцы, есть на побережье Каламитский залив, а в его глубине стоит древний греческий городок Гезлёв. Вот его-то нам и надо достичь и с ходу, лучше всего ночью, одолеть его. Всей силой. Думаю, навалимся и захватим. По ходу действия оставим тысячу ратников для обороны Гезлёва, чтобы встали на стены, как уйдём из него. Оставим в бухте все наши суда, сами пешие пойдём в две стороны побережьем залива. Ты, Степан, с тремя тысячами пойдёшь влево, на северо-запад. Мы с Иваном и четырьмя тысячами — вправо, на юг.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.