Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - [50]
В местном монастыре нам оказали сердечный и заботливый прием, что позволило сразу же приступить к размещению нашего разведуправления, а также организации контрразведывательной службы в городе, на вокзале и окрестностях. В этом, насколько позволяли силы окружного полицейского управления, нам помогал советник земельного правительства фон Якса-Бобовский, хотя в его распоряжении и был всего один детектив. Поэтому нашему управлению до прибытия подкрепления из войск в решении контрразведывательных задач приходилось обходиться своими сотрудниками.
Под рабочие помещения персоналу Верховного командования, а следовательно, и нам тоже выделили здание немецкой гимназии, а на постой офицеры впервые после начала войны разместились в большой гостинице и по квартирам очень любезных местных жителей этого дружественного по отношению к нам городка. Я, например, расположился в доме гостеприимного аптекаря доктора Карла Цаара, проживавшего на центральной городской площади. В общем, мы чувствовали себя довольно уютно, тем более что, вопреки ожиданиям, наше пребывание в этом городе затянулось.
Между тем у командования созрел план, согласно которому главные силы 9-й немецкой армии должны были переместиться в район между городами Познань и Торунь с тем, чтобы оттуда ударить во фланг катившегося русского «парового катка». Одновременно австро-венгерская 4-я армия под командованием генерала от инфантерии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда[152] должна была, форсировав Вислу, наступать на Краков. Для прикрытия Силезии предназначались: 1-я армия, оставленная немцами группа генерал-полковника фон Войрша и переброшенная по железной дороге с Карпат 2-я армия под командованием генерала от кавалерии фон Бём-Эрмоли[153]. Задачи же по прикрытию Западной Галиции и Венгрии возлагались на относительно слабые силы 3-й армии под командованием генерала от инфантерии Бороевича[154] и части, находившиеся под командованием генерала от кавалерии фон Пфланцера[155].
13 ноября наша радиоразведка установила диспозицию русских войск на запланированное на следующий день общее продвижение «парового катка» вглубь Германии. Уже после обеда расшифрованные сведения легли на стол нашей оперативной канцелярии. Их содержание было доложено также германскому командованию в Позене[156].
Полученные радиоразведкой данные свидетельствовали о том, что русские не подозревали о нависшей над их северным флангом опасности, поскольку по-прежнему считали, что им противостоит всего лишь наш корпус. Они не знали, что буквально накануне, 12 ноября, 9-я армия была пополнена и вновь превратилась в боевую единицу, готовую к проведению наступательных операций. Русские предполагали наличие возле города Ченстохау[157] четырех немецких корпусов и намеревались окружить их, нанеся удар по северному флангу.
Такое немедленно вызвало разногласия в стане союзников. Тем не менее компромисс был достигнут — части нашей 2-й армии, которую немцы по-прежнему считали своим резервом, продолжили выгрузку севернее. Эту армию было решено передать в подчинение германскому генерал-полковнику фон Войршу, а общее командование возложить на фон Тешена[158].
Следует отметить, что русские уже давно удивлялись нашей осведомленности относительно их действий и в конце концов пришли к выводу, что в этом, несомненно, повинна германская воздушная разведка. Во всяком случае, именно так было напечатано в издававшейся в Петербурге газете «Новое время» от 11 ноября.
Конечно, мы не ограничивались одной лишь только радиоразведкой, ведь этот канал мог в любой день закрыться из-за смены ключа к шифру. Кроме того, неприятельские армии, не принимавшие непосредственного участия в той или иной операции, мало пользовались радиосвязью, как, например, 3-я и 8-я русские армии в Галиции, восстанавливавшие огромные потери после тяжелых боев и готовившиеся взять реванш за понесенное поражение окружением Перемышля, а также глубоким вклинением в негостеприимные Карпаты.
Мы по-прежнему в полном объеме продолжали использовать агентурную разведку. Однако обычно обнаруживавшееся в этом деле большое число двойных агентов требовало соблюдения большой осторожности. Поэтому нашим разведывательным пунктам было предписано максимально ограничивать возможности агентов в обзоре наших позиций. Для этого большую часть пути при следовании по расположению войск они должны были проделывать с завязанными глазами. Кроме того, надлежало принимать меры по воспрепятствованию их передвижения из одного участка фронта в другой и сообщать другим разведпунктам имена и приметы подозрительных лиц. Чтобы затруднить работу неприятельских шпионов, с конца октября на всех железнодорожных узлах были учреждены свои контрразведывательные пункты.
В середине ноября стало наблюдаться оживление и в русских армиях в Галиции, но мы смогли точно отслеживать перемещение сил противника. Так, 19 ноября русский Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич преисполнился уверенности в победе и посчитал, что пришло время, когда при напряжении всех сил всеобщее наступление увенчается успехом.
