Военный дневник (2014—2015) - [32]

А «бэха», кстати, была как новенькая, видать, недавно с консервации.

Вылез на броню, быстро оделся.

— Чисто, Кэп! Мин нет, а боекомплекта полно — и к пушке, и к ПКТ.

Мы заскочили на МАЗ, колонна тронулась вперед. Правда, далеко не продвинулась. Там, впереди, на сепарских позициях, загремели выстрелы из граников, мимо нас задним ходом шустро пролязгал первый танк, а за ним и второй, разбитым вдрызг бревном, принайтовленным спереди. За танчиками, так же шустро, назад ушла мотолыга.

Остались мы одни, а где провалившийся танчик искать — непонятно. И, кроме нас, искать его явно не собирается никто из приданной нам бронегруппы. Чуть отъехали в сторону, прикрылись домом. Ротный связался с командованием, доложил ситуацию. Приказали возвращаться на блок.

Проезжая мимо невезучей БМП, мы увидели, что экипаж из 17-ки понуро сидит в придорожной траве напротив…

Пока доехали до блока, почти стемнело. А еще — в очередной раз изменилась обстановка. И для нас, как для признанных специалистов в спасении и эвакуации, в очередной раз нашлась задача.

Экипаж из 17-й танковой бригады так и не уехал на своей БМП, а в очередной раз эвакуировался из неуютной Авдеевки на попутном транспорте.

Только в этот раз они забыли там одного из членов экипажа, гранатометчика. Гранатометчик скрывается где-то в частном секторе.

Задание: найти, спасти, а БМП — взорвать…

Вернулись в Авдеевку. Машина осталась за поворотом, пацаны, прикрывая друг друга, пошли по дворам, выспрашивать местных о пропавшем мотострелке. Ротный, Ваня-лейтенант, Валерчик и я взяли «мухи» и двинулись к БМП.

Взвели гранатометы, заняли позицию. Взрывать мне было очень жалко — «бэха» почти новая. Ротному, впрочем, тоже — он же по образованию танкист…

Я предложил снять БК, хотя бы к пулемету. Залезли, забрали все ленты. Опять выстроились, прицелились… Ну, жалко, и всё!

Короче, капитан Кудря по телефону уболтал начальство. Минут через сорок пришли танк и БРЭМ-ка. На броне привезли механа с этой злосчастной «бэхи».

Танк занял позицию на перекрестке. БРЭМ дернула тросом «бэху», машина завелась и выехала на асфальт.

Мы разрядили «мухи» в сторону противника. Ротному из штаба сообщили, что пропавший гранатометчик вызвонил своих торопливых товарищей, и они выехали за ним на легковушке. Нам приказали возвращаться и идти на базу.

Колонной мы тронулись в обратный путь. Поднялся ветер. Похолодало.

По дороге механик-водитель врезался на «бэхе» в высокий бордюр, потом в столб. В общей сложности, по дороге он глох три раза.

Я думаю, он пытался «разуть» БМП — снять гусянку, чтобы не обвинили в том, что исправное оружие в бою бросил… На третьем разу, когда он заглох, наш самый спокойный и рассудительный боец — лейтенант Леша Мороз вскочил на кузове и от злости высадил в небо полмагазина, а мы порывались бежать бить морду хитросделанному механу. Тросом его уже не дергали: просто подталкивали танком — и «бэха» заводилась.

Замерзшие и уставшие до полного отупения, в два часа ночи мы вернулись на базу в Николаевку. Я скинул амуницию, не купаясь (холодно!) залез в чистый комбинезон, и провалился в сон.

Так прошло освобождение Авдеевки. Возможно, все, что мы делали на протяжении этих двух с половиной суток, может показаться довольно бестолковым. Но на войне вообще мало порядка и никогда ничего не происходит в соответствии с планами. Важен результат — Авдеевка, город с тридцатипятитысячным населением и крупнейшим в Европе коксохимическим комбинатом, опять стала украинской.

Впереди, в пяти километрах, был Донецк.

Мы думали, что нам дадут с неделю отдыха, пополнят техникой, людьми — и бросят на штурм. И мы были готовы к этому. Были готовы драться в уличных боях за город-миллионник.

Мы очень хотели победить. И выжить конечно же. Но победить — обязательно.

Я и сейчас этого хочу…

31 июля — 1 августа 2014 г., позывной «Юрист»

Весь день отдыхали: отсыпались, мылись, стирались, ели. Вернулся из отпуска поступивший в институт Паша Калеников.

Я уже, грешным делом, подумал, что так весь день спокойно и пройдет.

Спать легли рано: уже в полдесятого вечера все дремали по палаткам. Но тут пришел Ротный и скомандовал пятиминутную готовность на выезд.

Собирались спешно, но все равно — успели не все. А Пашу Калину вообще впопыхах забыли разбудить.

В результате через пять минут от штабной палатки отъехал наш МАЗ, в котором были только Ротный, Рома, Костя, я, Толстый, Медведь и Седой за рулем.

Ехали на «Царскую охоту». По пути Ротный вкратце обрисовал задачу: найти пропавший несколько часов назад за Ясиноватским виадуком танк, с экипажем которого нет связи. Экипаж спасти. Танк вывести к своим, при невозможности — взорвать…

Короче, опять: спасатели — вперед!

Подробности узнали на месте.

На «Царской охоте», где еще двое суток назад комбригом была оставлена усиленная бронегруппа, оказалось очень много выпивки.

А еды никакой.

Двое суток сепары усиленно гвоздили по этому месту из минометов. Многочасовой обстрел — дело нервное. Хлопцы пили-пили, сожрали всех павлинов, но еды все равно не хватало.

В результате «бэха» с нашим снайпером Плютой, вездесущим кинодокументалистом Снежаной и еще несколькими бойцами, сидящими по-походному, на броне, поехала в магазин за хлебушком.