Военный аппарат России в период войны с Японией (1904 - 1905 гг.) - [39]
Однако с учетом времени, необходимого на приобретение и доставку, накидки прибыли в действующую армию слишком поздно.
К чему привел бюрократизм Главного интендантского управления, красноречиво свидетельствовал французский военный корреспондент Людовик Нодо: «Сколько раз охватывало меня глубокое чувство жалости, когда я видел, с каким терпением несчастные русские солдаты в период летних дождей мокли под ливнями, которые сразу пробивали их бедные отрепья. Да, разумеется, в России знали, что в Маньчжурии бывает период дождей, и принимали против этого меры. В армию были направлены непромокаемые одежды, но, к несчастью, слишком поздно и в слишком незначительном количестве. В результате большая часть солдат была вымыта и перемыта всеми летними и осенними дождями»[287].
С течением времени, когда стало ясно, что военные действия принимают широкие масштабы и затяжной характер, бюрократическая волокита значительно уменьшилась. Главный интендант уже не запрашивал командование, «для какой надобности требуются означенные сапоги». Однако главные проблемы: неудобный и неприспособленный к условиям военного времени механизм заготовок, финансовые затруднения, отсутствие на складах необходимых запасов и т. д. – остались в неприкосновенности.
Говоря о работе Главного интендантского управления, нельзя не отметить негативную роль Военного совета министерства.
В это время, по свидетельству графа А. А. Игнатьева: «в России Военный совет представлял складочное место для престарелых и негодных для действительной службы генералов»[288]. Может, Игнатьев и сгущает краски, но, по данным Военного министерства на 1 января 1905 г., свыше 30% членов Военного совета находились в возрасте от 70 до 83 лет[289].
Страсть к экономии, неизбежная в условиях недостатка финансов, порой доходила у них до маразма, а главной жертвой всегда становилось Главное интендантское управление. Если оружие и боеприпасы в условиях войны были, как говорится, хлебом насущным, да и великие князья, возглавлявшие артиллерийский и инженерный главки, могли при случае оказать давление на Военный совет, то интендантское снабжение кое-кто считал делом второстепенным, а генерал-лейтенант Ф. Я. Ростковский не обладал таким влиянием, как Михаил Николаевич и Петр Николаевич Романовы.
Военный совет не раз затягивал рассмотрение представлений интендантства[#] и урезал даже в конце войны количество заготовляемого для армии имущества. Приведем примеры. В октябре – ноябре 1904 г. и.о. главного полевого интенданта действующей армии К. П. Губер долго слал в Военное министерство телеграммы с просьбами о срочной высылке табака для нижних чинов[290], не получая на них никакого ответа. В данном случае нельзя обвинить Ф. Я. Ростковского в бездеятельности, поскольку представление о закупке табака он внес в Военный совет еще 8 ноября 1904 г. Между тем заседание Военного совета по этому вопросу состоялось лишь через месяц – 9 декабря 1904 г.[291]
Или другой пример. В начале 1905 г. командование действующей армии вновь потребовало непромокаемые накидки для летней кампании (на сей раз имелись в виду накидки нового образца, поскольку те, что были высланы в 1904 г., оказались малопригодны). Всего просили 1 млн 100 тыс. штук, т. е. накидки должны были заготовляться в том же количестве, что и летняя одежда, на значительно возросшую по сравнению с началом войны действующую армию. В целях экономии Военный совет «дал добро» на 800 тыс. накидок по «наидешевейшей цене». (Кстати, по этой цене удалось заказать только 528 тыс. штук.)[292]
Немалый вред делу снабжения армии приносила неудовлетворительная организация интендантского ведомства Российской империи. Его штатный состав, несмотря на некоторое увеличение накануне и во время войны, все же был недостаточен по сравнению с интендантствами развитых капиталистических стран. Во время войны резко вырос объем работы центрального и местных органов, однако закон не предусматривал увеличения во время войны их персонала, а напротив, признавал возможным уменьшать его, посылая людей в действующую армию[293].
В 1904—1905 гг. на Дальний Восток и в Сибирский военный округ были командированы 234 интендантских чиновника, в том числе 14 из Главного управления[294]. (Для справки: во время войны персонал Главного интендантского управления был увеличен на 7 классных и 12 нижних чинов, т. е. всего на 19 человек[295]. Если учесть, что на Дальний Восток отправили 14 человек, то получается: фактически во время войны число сотрудников управления возросло лишь на 5 человек, чего было явно недостаточно в условиях во много раз увеличившегося объема работ.) Из-за нехватки кадров Главное интендантское управление оказалось неспособно оперативно справляться даже с текущей управленческой работой. Были случаи, когда Военный совет выносил управлению порицания за чрезмерную медлительность при разработке вопросов снабжения[296].
Поэтому оно было вынуждено обратиться за помощью к другим государственным учреждениям. На помощь интендантству были привлечены органы Министерства внутренних дел, Министерства финансов, Министерства земледелия и государственных имуществ, а также предводители дворянства и земские деятели. Министерство земледелия и государственных имуществ заготовляло для Маньчжурской армии убойный скот, мороженое мясо, солонину, сало, масло, помогало разведению огородов в Маньчжурии. МВД помогло овсом. Министерство финансов заготовляло спирт, а особые уполномоченные от дворянства и земства – муку и овес
