Военные воспоминания - [58]

Летнее 1942 г. наступление немцев на Тульском направлении.

Ровно месяц дивизия занимала оборону на Болховском направлении. Несколько раз меняли сектор обороны, и каждый раз заново строили оборонительные сооружения, усиливали рубежи.

Понеся большие потери в июльском наступлении, дивизия, была малочисленна, и упорно ходили слухи, что нас вот-вот отправят на формирование в глубокие тылы. Говорили, что чуть ли не в Куйбышев. Действительно, 9 августа, с наступлением темноты стали прибывать батальоны другой дивизии. Одиннадцатого августа полк снялся с боевых позиций и двинулся в направлении Белева. Трудно сказать, сколько километров мы преодолели, предвкушая отдых в глубоких тылах. Но мечте не суждено было сбыться. Среди ночи колонна развернулась и форсированным маршем двинулась в направлении деревни Железницы. Уже рассветало, когда батареи стали рассредоточиваться вдоль дороги, в кустарниках по берегу оврага.

Не успели огневики отцепить от машин пушки, как появились немецкие самолеты. Батареи развертывались под непрерывными бомбежками и пулеметным огнем самолетов. Самолеты летали на небольшой высоте совершенно безнаказанно. В небе не появился ни один наш самолет. Не было и зенитной артиллерии. Особенно угнетающе действовали пикирующие бомбардировщики Ю-87. С включенными сиренами они пикировали почти до земли, сбрасывали бомбы, и, в то же время вели огонь из 20-мм пушек и пулеметов.

Я получил приказ явиться на наблюдательный пункт северо-западнее Железницы. Надо было пройти открытый участок бывшей пашни, чтобы спуститься в овраг и, затем уже, оврагом подойти к НП.

Скошенное овсяное поле. Впереди, метрах в трехстах, кустарник. Пока нет самолетов, надо успеть добраться хотя бы до кустарника. Но прямо передо мной гул, а затем и сами самолеты. Ложусь в борозду. Самолеты, порядка 10-15 штук, прошли надо мной и стали бомбить разворачивающуюся в кустарнике у оврага нашу вторую батарею. Тороплюсь, пока самолеты бомбят батарею, добежать до кустов. На ходу все время оборачиваюсь назад. Слежу за самолетами. Но вот один самолет отделяется от группы и идет на меня. Я решил, что у него кончился боезапас, и он возвращается на аэродром, но на всякий случай решил лечь в борозду. Чем черт не шутит. При таких же обстоятельствах, такие же летчики и с таких же самолетов уже убили подо мной две лошади. Точно так же нападая на одиночную цель. Правда, тогда цели были покрупнее. В одном случае, всадник на лошади в седле, а в другом - двое в санях. Но я знаю, что зимой 1941-42 гг. в районе Тулы и Калуги немецкие самолеты нападали и на одиночных солдат. И не успел я прижаться к земле, как рядом со мной прочертила землю пулеметная очередь. Пока я думал, подниматься или еще переждать, самолет развернулся и сделал второй заход. И на этот раз очередь прошла рядом. В это время другие самолеты закончили свою работу и, построившись клином, направились на запад. Подымаюсь и я. Надо успеть добежать до кустарника до новой волны самолетов. Знаю, что там начинается овраг, которым можно подойти к наблюдательному пункту.

Второй налет застал меня уже на подходе к штабу батальона. На этот раз самолеты обрабатывали траншеи нашего переднего края обороны.

Останавливает часовой. Прошу вызвать кого-нибудь из офицеров. Из дыры в стене оврага, завешенной плащ-палаткой, вышел ст. лейтенант. Оказалось - начальник штаба батальона 28 гвардейского стрелкового полка нашей дивизии. Полка, который держит здесь оборону, а наш дивизион придан ему для арт. поддержки. Ст. лейтенант сказал, что командир дивизиона, майор Антонов, на наблюдательном пункте комбата майора Конькова. По почти отвесной стене оврага, цепляясь за кустарник, поднимаюсь наверх. Впереди гул боя. Сплошные разрывы снарядов, непрерывные пулеметные очереди и ружейная стрельба. Пока я не вижу ни нашей обороняющейся пехоты, ни наступающих немцев. Наши окопы находятся на скате высоты, обращенной к противнику. Иду по неглубокому окопу. На перевале окоп уже в полный рост ныряет в землянку. Это и есть НП. В амбразуре две стереотрубы. Здесь же три телефониста с полевыми телефонами. У одного из телефонов командир батальона кому-то во весь голос доказывает, что необходимо немедленно прислать подкрепление, что у него в ротах осталось по 7-10 человек, что немцы готовятся к очередной психической атаке, и он не уверен, что она будет отбита. Бой не затихает ни на минуту. Снаряды и мины рвутся рядом с НП.

От командира дивизиона я получил задачу немедленно, хотя бы глазомерно, нанести на планшет боевой порядок дивизиона и подготовиться для стрельбы по заградительным огням и местам предположительного сосредоточения противника. Подошел к стереотрубе. Впереди, метрах в 100 от НП, по пологому склону, обращенному к противнику, тянулась ломаная линия наших окопов. Местами были видны дымки винтовочных выстрелов и тупо стучали короткими очередями «Максимы». Через НП и левее, из оврага, редко постреливают наши минометы. Дальше по полю видны отдельно лежащие предметы. Я решил, что это убитые. Метрах в трехстах от наших окопов, перед оврагом, поросшим кустарником и небольшими деревьями, чуть заметна хорошо замаскированная линия окопов противника. Из окопов ведется интенсивный пулеметный огонь, а в овраге виден дым и слышны звуки стрельбы разнокалиберных минометов.