Военные приключения. Выпуск 3 - [34]

— Я его полчаса назад видел, и он мне ничего не сказал.

— Запамятовал, наверное, — рассмеялся Красин и, взяв Родина под руку, спросил: — Ну, а если они и впрямь дадут тебе взятку, возьмешь?

— Виктор Андреевич, вы что, серьезно?

— Они много дают.

— Например?

— Сто тысяч.

Родин аж крякнул: во-первых, не мог представить, как выглядит столь внушительная сумма, а во-вторых… Он подумал, что от таких денег человеку действительно трудно отказаться.

Новенькая кофемолка визжала на таких высоких нотах, что полковник Скоков услышал шаги Красина и Родина только тогда, когда последние, остановившись от него в двух шагах, демонстративно вытянулись и щелкнули каблуками.

— Входите, входите, — Полковник выключил кофемолку и, щелкнув по ней пальцем, обратил взгляд на Родина. — Знаешь, чей подарок?.. Рижане прислали. Не догадываешься почему?.. Замасливают, хотят, чтобы мы побыстрей дело закончили. Убийство-то на их территории произошло, понимаешь? Так что старайся, если хочешь, чтобы твой друг Андрис Брок не остался вечным капитаном. — Он улыбнулся и сразу же стал похож на сытого кота. — Тебе с молоком?

— Нет, — сказал Родин. — Черный предпочитаю.

— На нет и суда нет. Я тоже черный люблю. Молоко… Это я так, для гостей держу. Для Виктора Андреевича и его тезки Виктора Афанасьевича. — Скоков бросил в стакан кусок сахара, размешал и, сделав глоток, от удовольствия зажмурился. — Что-то он запаздывает.

— Виктор Афанасьевич, это кто? — не сдержал любопытства Родин.

— Работник госбезопасности Егоров, — пояснил Красин.

— Так они что, подключились к нашему делу?

— Как видишь.

Егоров оказался человеком среднего роста, смуглым, скуповатым на слова и улыбку. Ладонь у него была маленькая, женственная, но крепкая — стискивала пальцы, как пассатижи.

— К делу, — сказал он, присаживаясь. Взглянул на Родина в, как будто продолжая только что прерванный разговор, спросил: — Александр Григорьевич, какие новости?

— Страшные, — улыбнулся Родин, моментально располагаясь к нему симпатией, и коротко поведал о планах брата и о том, какая роль в этих планах уготована ему.

— Выходит, не вы брата использовали в своих целях, а он вас. Забавно. — Егоров перевел взгляд на Красина. — Виктор Андреевич, как, по-вашему, что на Западе в особой цене?

— Все, что может принести успех.

— В общем, правильно. Информация — это успех. — Егоров вытащил из портфеля кассету с пленкой, подбросил ее на ладони. — Продаю.

— А что там? — осторожно спросил Скоков.

— Информация.

Скоков переглянулся с Красиным, затем нагнулся и извлек из нижнего ящика стола баночку с черной икрой.

— Пойдет?

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — улыбнулся Егоров. — Магнитофон есть?

Скоков снова нырнул в один из ящиков стола.

— Пожалуйста.

Егоров вставил кассету и нажал кнопку воспроизведения. Послышалось легкое шуршание, звук хлопнувшей двери («Скорее всего, автомобильной», — подумал Родин), и хриплый мужской голос произнес:

— Здравствуй, Евгений Евгеньевич.

— Здравствуй. Что-нибудь случилось?

— Случилось. Грач хай поднял. Кричит: если этот интеллигент не уберется с моей территории, то я для начала пущу кровь всем его петухам. Если не поможет, самому отвинчу голову.

— Ну и что ты на это скажешь?

— Он прав. Универмаг на его территории.

— Значит, отдать?

— Не знаю. У нас, у блатных, так: уступишь — сожрут.

— Сожрать мы себя не дадим, а воевать… Моя племянница говорит, что в наше время все вопросы надо решать мирным путем.

— Мирным-то оно, конечно, лучше: меньше шума.

— Что верно, то верно, а потому передай Грачу, что впредь я на его территорию не сунусь, но… этого человека не отдам — он мне нужен. А взамен найду ему равноценную замену. Понял?

— Понял.

— А Кузе передай, чтобы пятого числа взял с собой всех своих бойцов — береженого бог бережет. И сам съезди. Ты ребят Грача знаешь?

— Не всех.

— Так вот, если они нагрянут, предупреди об этом Кузю. Все. Где тебя высадить?

— У Красных ворот.

Запись закончилась, Егоров, демонстративно не замечая состояния коллег (Родин побелел, Скоков пошел красными пятнами, у Красина на скулах выступили и ходуном заходили желваки), налил себе полную чашку кофе, сделал бутерброд с икрой, откусил и выразительно щелкнул пальцами — давно, мол, такого удовольствия не получал.

— Первый — Крайников. А кто второй? — спросил Родин.

— «Вор в законе» Владимир Николаевич Юршов, кличка — Артист. Домушник. Иногда промышляет в поездах дальнего следования. Освободился пять лет назад. Ведет себя тихо, мирно. Женился, Двое детей. Работает стрелком военизированной охраны.

— Как вам это удалось?

Егоров улыбнулся.

— Маленькие тайны большого Парижа.

— Меня интересует другое, — сухо произнес Красин. — Вернее, возмущает. Почему вы, наша разведка, контрразведка, работаете, как в Париже, — на уровне мировых стандартов, а мы, милиция, — по уши в дерьме: старый фотоаппарат, вечно сломанный «уазик», триста литров бензина на машину в месяц?!

— У нас нет даже закона по борьбе с организованной преступностью, — добавил Родин.

— Это ваши проблемы, — бросив шутливый тон, жестко проговорил Егоров. — Вам их и решать. Что же касается этой записи… Здесь мы с вами на равных: магнитная пленка, фото и видеосюжеты — не доказательство. Их не один суд во внимание не примет. Так что все эти материалы, так сказать, для внутреннего пользования.