Военное закулисье на сломе эпох - [74]

Вечером я приехал в Приморское в штаб 31-го ИЦ МО РФ посмотреть материалы пяти измерительных пунктов на полигоне. Но меня особенно интересовал измерительный пункт, который стоит на горе Дюрмень на высоте около 70 метров над уровнем моря. Начальник измерительных пунктов сказал, что нужна ночь, чтобы проявить несколько километров пленки, так что раньше утра результатов не ждите. Я там остался до утра.

Утром мне командир доложил, что по проявленным материалам участок наблюдения ЗУР С-200 оптическими средствами измерения 25 км, видеосъемкой 35 км, РЛС — 60 км. Дальше ракету не наблюдали. Схему-карту с результатами работы измерительных комплексов мне выдали через день, подписанную начальником базы контр-адмиралом Костырко Ю. П. Все это я доложил МО и Главкому ВПВО.

Дальнейшее, читатель, вы все знаете. Не имея ни материалов хотя бы предварительного расследования, председатель СНБО РФ господин Рушайло, был назначен председателем комиссии от РФ, как «специалист по ПВО». Хватило одного взгляда на обломки самолета, чтобы определить: это украинская ракета. Что тут поднялось и в прессе, и на телевидении в Украине: обливали грязью всех военных, войска ПВО, особенно его руководство. Больше всего досталось Министру обороны Кузьмуку А. И., хотя он к этому случаю не имел никакого отношения.

Кстати, страны, которые больше всего пострадали от этого крушения, Россия и Израиль, а также другие страны, СМИ меньше грязи лили на Украину и ее ВСУ, чем наши. Появилось множество «экспертов», не имеющих никакого отношения к войскам ПВО, и журналистов, которые давали оценку всем войскам подряд, кто виноват и как это произошло. Особенно этим пользовались так называемые «зеркальные» журналисты. Пользуясь какими-то слухами или информацию брали у тех, кто никогда не был на полигонах, и тем более никогда не проводил пуски ракет, или у непорядочных личностей, которых было предостаточно и в руководстве ВСУ, и в войсках ПВО. «А мы предупреждали» — заявляли те, хотя сами и пальцем не пошевелили для укрепления обороноспособности страны. Шевелили только в одну сторону — где что урвать.

В отличии от них, майоры, подполковники и полковники, прошедшие не один полигон, участвовавшие в боевые действия за рубежом, показали себя достойно, не обливали грязью, и не обвиняя не только друг друга, но и вышестоящее начальство, сохраняя офицерскую честь вплоть до увольнения из Вооруженных Сил. А это были одни из лучших специалистов в войсках ПВО.

Ни в одной стране, где происходили авиакатастрофы по причине поражения ракетами (США, Египте, СССР, России) не обливали так грязью военных, как в Украине. Придумывали, что кто-то подавал команду «Огонь» по самолету. Нет такой команды в ракетных войсках, и никогда не было! Придумали бы команду «Пли», для большей достоверности.

Президент Кучма, как профессиональный ракетчик, пытался что-то сказать в защиту не военных, а Украины. Так его так облили грязью, договорились до того, борзописцы, что Леонид Данилович чуть ли не самолично дал команду на сбитие Ту-154. В связи с такой обстановкой, не дожидаясь даже предварительных результатов расследования, Министр обороны генерал-армии Кузьмук А. И., Главнокомандующий ВПВО генерал-полковник Ткачев В. В. и я написали рапорта на увольнение из Вооруженных Сил Украины.

Но все это эмоции. Давайте рассмотрим конкретику — то, как проходила подготовка техники и вооружения к учениям 4 октября и как велась боевая работа С-200В по мишени ВР-3 «Рейс». Или по самолету Ту-154, как потом нас обвиняли. Причем я сразу же оговорюсь, что не пытаюсь навязать какую-то версию и тем более оправдаться. Буду приводить и опираться только на факты.

В начале 2001-го, за полгода до стрельб, был составлен план подготовки техники и вооружения к ТУ с БС. Утвержденный Командующим ВПВО. В основном эта техника была Одесского корпуса ПВО, на базе которого проводились учения. План составлен в трех экземплярах: один — заместителю командующего ВПВО по вооружению, второй — начальнику ЗРВ ВПВО, третий — командиру Одесского корпуса ПВО. Все это более чем за полгода до стрельбы.

Начиная с летнего периода обучения при подготовке к учениям, меня больше всего волновала не столько подготовка боевых расчетов (для этого есть командиры корпусов со своим аппаратом управления), а подготовка техники к стрельбе. Оказалось, что С-200 в Феодосийской бригаде был неисправен и его не смогли привести своими силами в боеготовое состояние. Заместитель командира корпуса по вооружению и командир бригады приняли решение: в марте сняли этот комплекс с боевого дежурства и свернули под видом подготовки канала к стрельбе. Мол, прибудут боевые расчеты на стрельбу, развернут, устранят неисправности, и все настроят — никуда не денутся. И так — со всей остальной техникой, которая шла из корпуса на стрельбы.

Зная об этом, в августе я стал поднимать этот вопрос на каждом совещании руководящего состава ВПВО. Наконец зам. по вооружению не вытерпел: «Товарищ Дьяков, вы занимайтесь своей боевой подготовкой, а с вооружением мы сами разберемся!» Но все-таки на одном из совещаний был поднят вопрос о состоянии техники и вооружения, задействованных для выполнения боевых стрельб. Причем докладывал не зам. по вооружению — как я потом понял, он, оказывается, не для этого предназначен. Как говорится, не царское это дело — заместителю командующего по вооружению этим самым вооружением заниматься.