Военное закулисье на сломе эпох - [18]
В то время вся военная техника, а особенно ракеты, передвигались только ночью. В 23:00 я выдал оружие личному составу колонны во главе с лейтенантом Куксой и доложил оперативному дежурному полка, что колона с двумя ракетами во главе с лейтенантом убывает на «Полушарие» (такой позывной был у 4-го дивизиона). В 2 часа ночи мне звонок от ОД полка: «Где ваша колонна с ракетами?» Я говорю, я же вам доложил в 23:00, что колона вышла. ОД говорит, что ее до сих пор нет. А туда езды час, максимум полтора. От нашего дивизиона до г. Владимир-Волынского 30 км, и еще 13 — до г. Нововолынск, где находится 4 дивизион. Итого, где-то 50 км.
В 4 часа звонок от оперативного дежурного полка — нет колоны. В 5 утра слышу возле КПП сигналят машины, я еще подумал, наверное, кто-то прибыл с полка разбираться, где колонна. Выхожу к воротам — стоит наша колона во главе с лейтенантом Куксой. Я сразу поднял начальника штаба и командира стартовой батареи капитана Деркача. Спрашиваем у Куксы, в чем дело, он говорит — заблудился. Тебе же маршрут нарисовали: до Владимир-Волынска прямая трасса, а на перекрестке налево и через 10 км Нововолынск. Где там можно заблудиться?!
Разворачиваем колонну на кольцевой дороге СП, капитан Деркач сам погнал ее в 4 дивизион, потому что в 9:00 начались занятия по ПТОРу, во главе с командиром полка полковником Демченко. Через час Деркач Г.М. доложил, что колонна с двумя ракетами уже в 4-м дивизионе, так что занятия мы не сорвали.
Тем временем начальник штаба майор Чкалов начал разбор с лейтенантом Куксой, как тот ехал и где мог заблудиться. Ночью трасса чистая, нет ни машин, ни каких-либо помех, ехать всего час. Кукса говорит: «Доехав до Владимир-Волынского, я повернул налево, проехал по трассе километров 10–12, стоит небольшой мостик с бело-зеленым шлагбаумом. Подошли с водителем — шлагбаум не закрыт на замок, мы его подняли и поехали дальше, проехали километров 4–5 — ж/д переезд. Я зашел в дежурную, там женщина в форме, он такой формы раньше не видел. Спрашиваю, как проехать на „Полушарие“? Она отвечает: „Пан офицер, я не знаю где тут ваше полушарие, но это Польша“. Я выскочил из дежурки, машины развернулись, благо, что тягачи трехосные, пролетели под шлагбаумом (хорошо, что не закрыли его), не стали искать дорогу дальше, а вернулись в дивизион».
Мы с начальником штаба чуть не попадали под стол. «Полушарие», говорим, это же позывной 4-го дивизиона! А Кукса думал, что это название населенного пункта возле Нововолынска. Оказывается, они пропустили нужный поворот и пошли на Устилуг, а там сразу польская граница. Начштаба, что теперь делать? Надо докладывать наверх. Если поляки утром узнают, что мы нарушили границу, да еще и военная техника с ракетами, еще наши погранцы будут разбираться — это же международный скандал! С нас головы полетят. Доложили начальнику штаба полка.
Утром, приехал особист полка, взял объяснительную записку у л-та Куксы. В тот же день лейтенанта отправили за молодым пополнением, кажется, в Армению. Водителей и расчет, которые участвовали в той поездке, распределили по дивизионам. Вот такой служил у нас специалист по ЧП.
Несколько слов о старшине дивизиона ст. с-те Ковбане. Образования, я думаю, у него никакого не было, но иногда он выдавал настоящие перлы.
Старшина любил, когда прибывало новое пополнение. После распределения по подразделениям, ст. с-т Ковбан выстраивал их возле каптерки и, прохаживаясь вдоль строя, поправляя при этом кому головной убор, кому ремень, кому погон говорил: «Вот сейчас вы на людей похожи! У человека должно быть все прекрасно: кокарда, погоны, исподнее, а у кого их нет, тот не человек, а млекопитающее». После этого солдаты по одному заходили в каптерку, где он на каждого заполнял карточку 5У, куда заносилось ФИО, год рождения, национальность, и главное, размеры головного убора, одежды и обуви. По этим размерам он получал обмундирование, и раз в полгода переодевал солдат.
В одном призыве он заполнял карточку рыжеволосого солдата, как сейчас помню, из Черновцов по фамилии Ванштейн. На вопрос старшины о национальности, тот ответил «еврей». Старшина уточняет: «Жид?» «Нет, еврей». Старшина: «Какой еврей? Жид!» Хорошо, что мимо проходил замполит майор Попов. Узнав в чем дело, майор велел солдату выйти, говорит старшине: «Какой еще жид? Ты что, очумел? Национальность-еврей». Старшина говорит: «Я думал, что их так дразнят „еврей“, а национальность — „жид“».
Как-то я, капитан Деркач и старшина Ковбан сидели в канцелярии перед вечерней проверкой, и разговор зашел о каких-то растениях. Капитан Деркач говорит, что надо знать, какие семена выбирать по каталогу. Старшина говорит, что как раз нужный журнал выписывает, «Семена». Капитан Деркач говорит, что нет такого журнала. Может «Смена»? Старшина: «Да я, два года его выписываю, они у меня в каптерке лежат». «Ну, пойди принеси». Приносит журнал, бросает на стол, и говорит: «Точно „Смена“, а я два года думал, что „Семена“»…
После выполнения боевых стрельб на «Балхаше» в 1972 году, мне позвонил подполковник Фарфел В. И. и спрашивает: «Ты начальником I отделения радиотехнической батареи пойдешь?» Я спросил куда. Он говорит, это уже другой вопрос, ты не ответил на первый. Я, конечно, дал согласие. Через месяц пришел приказ командира корпуса, что я назначен начальником первого отделения, офицером наведения в 521-й ЗРП в городе Борщев Тернопольской области, в 4-й дивизион, который расположен в 5 км от села Шупарка.
«…В детстве мне довелось довольно много поездить: каждое лето, на каникулах, мы с мамой и младшим братом Аликом отправлялись «отдыхать»: сначала, когда отец еще служил в армии, это были Германия и Латвия, затем – местечко Ворзель под Киевом, где жила с семьей старшая сестра отца – гостеприимная тетя Маня. Самое увлекательное и завораживающее занятие в дороге было смотреть из окна вагона на проносящиеся мимо пейзажи и воображать себя оказавшимся внезапно в этих местах, в этом глухом лесу, на этом заброшенном полустанке…».
Автор книги Валерий Трифонович Левшенко – доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института физики Земли Академии наук, руководитель сектора. В своей автобиографической книге он рассказывает о том, как простой белорусский парень из деревни поступил в МГУ, учился на кафедре геофизики геологического факультета, а после окончания университета много лет провел в экспедициях, работал в США, Канаде, ФРГ, Греции, Иране и во многих регионах России, занимался разработкой новых методов поиска полезных ископаемых и технологий прогноза землетрясений, создал автоматизированную систему защиты атомных электростанций.Серию рассказов, в которых автор с юмором описывает всю свою жизнь, можно назвать документом эпохи: повествование охватывает период от смерти Сталина до наших дней.
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В этой книге не говорится о заговорах и не раздуваются мифы до невероятных масштабов, но есть опровержения многих историй, которые отдельные биографы Фредди выдают за истинные. В ней нет домыслов – каждый факт перепроверялся не по одному разу. Автор встречался со всеми героями этой истории: с музыкантами и менеджерами Queen, с друзьями и родственниками Фредди – десятки часов интервью, дни и часы, проведенные в архивах и библиотеках, поиск новых источников и новых свидетелей. Прочитав эту книгу, вы узнаете, почему личная жизнь и смерть Фредди Меркьюри продолжают оставаться тайной и по сей день.
Академик Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) принадлежит к числу тех ученых, чьи труды и практические усилия определили будущее человечества. Благодаря ему Советский Союз сумел в сжатые сроки создать атомную, а затем и водородную бомбу, разрушив ядерную монополию США, начал создавать атомный подводный флот. Курчатов не только заложил основы мирного применения атомной энергии, но и открыл путь исследованиям по управляемым термоядерным реакциям. Несмотря на всемирное признание заслуг Курчатова и большое количество посвященных ему публикаций, многие стороны его жизни остаются неизученными и малоизвестными.
Александр Житинский провел на земле 71 год и 5 дней, оставаясь неизменно молодым, веселым и добрым.Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время.А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, – быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения.Самуил ЛурьеОн был трудоголик и жизнелюб. Он в совершенстве познал сокрушительную силу смешного и лучше многих и многих понимал бесконечно печальное «над вымыслом слезами обольюсь».