Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II - [124]

Попытался внести свою лету в обеспечение переправы русских войск через Дунай и военный агент в Лондоне генерал-майор Горлов. Так, он направил в Санкт-Петербург «краткий очерк системы», представлявшей собой «большие паромы-плоты со значительной подъемною силою». Автором изобретения являлся английский гражданский инженер. Проведенная генерал-инспектором по инженерной части экспертиза предложения вынесла заключение о непригодности подобного изобретения для нужд Действующей армии (РГВИА. Ф. 401.011.3/927. Д. 4. Л. 28).

4.3. «Только случайно и притом временно пристегнут к этому делу» — полковник П.Д. Паренсов

В отличие аг Н.Д. Артамонова полковник П.Д. Паренсов не только никогда до своего назначения не занимался разведкой, он даже никогда до этого не был на Балканах. По мнению самого Петра Дмитриевича, он был «только случайно и притом временно пристегнут к этану делу» (Паренсов П.Д. Указ. соч. С. 206). Но великий князь усмотрел в Паренсове те качества, которые позволили ему со временем стать опытным организатором разведки. До объявления войны с Турцией полковник Паренсов был центральной фигурой но добыванию разведывательных сведений с привлечением агентуры.

А начиналось все довольно курьезно, хотя главному герою было не до смеха. В первых числах декабря Паренсов был приглашен на обед к великому князю Николаю Николаевичу. Во время разговора, последовавшего после обеда, Паренсов почувствовал, что головы что-то коснулось. Обернувшись, он увидел великого князя, который, как оказалось, бросил в него кусочек хлеба, и глядя на Паренсова, смеялся «самым добродушным, ласковым смехом». Великий князь подозвал Паренсова к себе и без каких-либо предисловий объявил ему следующее: «Я посылаю тебя в Болгарию, собери мне там сведения о турках и, пожалуйста, съезди в Рущук, посмотри его укрепления. Я знаю, что эта командировка опасная, может быть, ты и не вернешься, но мы все пришли к заключению о необходимости этого, и я надеюсь, что ты постараешься» (там же. С. 29–30). Вот так, взял и командировал!

От этих слов у Паренсова «учащенно забилось сердце, задрожали коленки и голова пошла кругом». Рущук был турецкой крепостью на территории Болгарии, хотя там все еще находилось российское консульство.

Любопытен последующий ход получения инструкций и рекомендаций будущим разведчиком и сама суть этих рекомендаций, которые в ряде случаев взаимно исключали друг друга, но в конечном итоге послужили для Паренсова отправной точкой в доселе неведомой для него деятельности. Вернее, ход получения инструкций к дальнейшим действиям не любопытен — а закономерен. Все пути шли к представителям российских миссий как на территориях, занимаемых русской армией, так и неприятелем.

Первой инстанцией, к которой по рекомендации великого князя обратился Паренсов, был начальник Полевого штаба Действующей армии генерал А.А. Непокойницкий. Последний выразил сомнение, что Паренсову удастся попасть в Рущук — турки «не пустят». Однако Непокойчицкий рекомендовал ехать (как будто был иной выбор) и следить за турками и их приготовлениями, да «почаще» писать обо всем увиденном, а то «мы ничего не знаем». Слишком сильное и неверное утверждение со стороны начальника Полевого штаба. Или он не владел ситуацией, либо хотел подбодрить новоявленного разведчика. «Чем чепце будете писать, тем лучше; пишите даже о пустяках, лишь бы они касались нашего дела. Я думаю, что к Рождеству вы вернетесь. Вы получите три тысячи рублей для собирания сведений, да тысячу рублей на ваши расходы. Условьтесь с Левицким как вам ему писать, да поговорите с Хитрово о вашей поездке, он может быть вам полезен», — такими словами напутствовал генерал Непокойчицкий полковника Паренсова. Генерал-лейтенант Левицкий являлся помощником начальника Полевого штаба, а М.А. Хитрово дипломатическим агентом при Полевом штабе. Еще Непокойчицкий счел нужным обсудить фамилию, под которой собирался ехать Паренсов, конечно, не в Рущук, к туркам, а в Бухарест, дружественную Румынию, которая в скором времени выступила на стороне русских в войне с турками. И генерал, и полковник сошлись в одном, что негоже путешествовать под настоящим именем. И тут Непокойчицкий поинтересовался метками на белье Паренсова. Узнав, что метки французские — Р.Р. — генерал предложил Паренсову стать Paul Paulson. «Это прекрасная фамилия, интернациональная; есть Paulsonы немцы, англичане, французы, русские и даже жиды», — прокомментировал свою находку генерал. Следует оговориться, что Паренсов владел французским и немецким языками. На прощание Непокойчицкий пообещал дать рекомендательные письма к дипломатическому агенту в Бухаресте барону Д.Ф. Стюарту (Стуарту) и генеральному консулу в Рущуке В.Ф. Кожевникову.

Следующим, к кому направился Паренсов, несмотря на позднее время, был М.А. Хитрово. Начальник дипломатической канцелярии при главнокомандующем Действующей армией «дал массу полезных указаний». Он начал с того, что охарактеризовал российские консульства на Востоке (в том числе и на территории, оккупированной турками), с сотрудниками которых придется столкнуться. В бароне Стюарте Паренсов, по словам Хитрово, должен был найти