Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942 - [254]
Успешно начатое в декабре 1941 г. наступление советских войск под Москвой к апрелю 1942 г. по объективным причинам приостановилось. Противник потянул резервы, создал сильную оборону и успешно отражал атаки частей Красной арии. Между тем советское командование требовало на различных фронтах продолжения наступления. Войска несли серьезные и неоправданные потери, достигая при этом минимальных результатов.
Попытку ликвидировать немецкую группировку войск на центральном стратегическом направлении советское командование предприняло сразу, как только вермахт был отброшен от Москвы. Было решено провести Ржевско-Вяземскую наступательную операцию в начале 1942 г. Расположенный в 15–20 км к юго-западу от г. Белого Ржевско-Вяземский плацдарм образовался в обороне немецких войск в ходе наступления зимой 1941–1942 гг. на западном направлении и имел размеры до 160 км в глубину и до 200 км по фронту у основания. Цель операции сводилась к тому, чтобы завершить разгром главных сил группы армий «Центр», овладеть Ржевом. В директиве СВГК от 7 января планировалось «окружить, а затем пленить или уничтожить всю можайско-гжатско-вяземскую группу противника»[1228].
Эта задача не была решена. Каждый месяц наступившего 1942 г., как правило, был неудачным для Красной армии. Не удалось ликвидировать Демьянскую группировку вермахта на Северо-Западном фронте. Немцы, благодаря удару со стороны Ржева и у Оленина, окружили соединения 39-й и 29-й армий. Атакуя немецкие позиции, советские военачальники 22-й,31-й,30-й и 1-й ударной армии[1229] не затрудняли себя тактическим изысками, а просто изнуряли и себя, и противника широкомасштабными лобовыми атаками, волна за волной в жуткие морозы.
Южнее Вязьмы попала в окружение и 33-я армия. На 11 марта 1942 г. в окруженных частях и соединениях армии Ефремова насчитывалось 12 789 человек. В группе Белова к концу марта было около 17 тыс. человек. О сложившейся ситуации органы ОО постоянно информировали руководство страны и СВГК. Так, 29 марта 1942 г. сообщение по вопросу неудачного проведения операции войсками Юго-Западного фронта с аналитическими выкладками представил в НКВД СССР нач. ОО НКВД фронта ст. майор ГБ Н.Н. Селивановский. 12 апреля 1942 г. оно было доложено Л.П. Берией И.В. Сталину[1230].
На Западном фронте даже в тяжелой ситуации командующий 33-й армией генерал Ефремов не падал духом и настраивал своих командиров и личный состав на прорыв. 3 апреля самолеты Люфтваффе разбросали над котлом листовки с ультиматумом, в котором, в том числе, говорилось: «Германский солдат и германское руководство питают уважение к мужеству окруженной 33-й Красной армии и подчиненным ей 113-й,160-й и 338-й стрелковым дивизиям. Эта армия храбро сражается…»[1231]. 7 апреля в район окружения приземлился советский самолет, чтобы забрать Ефремова, но генерал отказался лететь, приказав погрузить знамена частей и сказал летчику, когда тот еще раз напомнил Ефремову приказ Сталина: «С солдатами сюда пришел, с солдатами и выходить буду». Предпринятая в середине апреля последняя попытка остатков 33-й армии выйти из котла, успеха не имела. В эти же дни был рассеян и частично уничтожен 4-й воздушно-десантный корпус, его остатки с трудом вышли в расположение наших войск в апреле 1942 г.[1232].
Представление о подготовке командования Северо-Западного фронта к ликвидации крупной демянской группировки немцев, как стало впоследствии известно, гитлеровское командование получило от своей агентуры, которая проникла в советский тыл в Новгородской области. Туда, кроме того, было заброшено около 200 диверсантов: им предстояло вывести из строя железнодорожные линии на участках Бологое – Старая Русса и Бологое – Торопец. Лазутчикам удалось совершить здесь ряд диверсионных актов с тяжелейшими для наших войск последствиями. Правда, большинство участников этих групп удалось обезвредить[1233].
В спецсообщении нач. ОО НКВД Западного фронта от 8 апреля 1942 г. говорилось о тяжелом положении со снабжением боеприпасами и продовольствием в 33-й армии: значительная часть артиллерии законсервирована из-за отсутствия горючего и боеприпасов. Потери с 1 февраля по 1 марта 1942 г. составили убитыми 1290 человек, ранеными – 2531 человек. Пополнение личным составом не производилось. Питание состоит из небольшого количества разваренной ржи и конины. Соли, жиров и сахара совершенно нет. На почве недоедания участились случаи заболевания бойцов. В ночь на 15 марта умерли от истощения два бойца[1234].
В информации от 17 апреля 1942 г. Л.П. Берия доложил в ГКО СССР И.В. Сталину и В.М. Молотову, а также начальнику Генштаба А.М. Василевскому о том, что, по сообщению ОО НКВД Калининского фронта, войска несут большие потери в личном составе, во многих случаях вина за эти потери ложится на командование фронтом и армиями, которые разрабатывали операции без учета действительной обстановки и временных критериев. Отдельные части вводились в бой с марша, без разведки, вскрытия системы обороны противника путем лобовых атак. В этом же сообщении ОО привел яркий пример нерационального использования в ходе боев в качестве пехоты военнослужащих редких воинских специальностей: сформированная Московским военным округом 3-я гвардейская морская бригада в результате боевых действий в начале 1942 г. потеряла 3176 командиров, специалистов торпедных катеров, подводников, связистов и электриков
