Военная клятва - [5]

Я решила переключиться на простой вопрос.

— Как думаешь, когда мы остановимся на ночлег?

— Только через несколько часов, трофей. Вашество не даст нам остановиться, пока не стемнеет.

— К чему такая спешка?

— У Вашества есть на то свои причины. Вы будете признаны старейшинами, когда мы достигнем Сердца Равнин, и чем скорее, тем лучше.

Тон Маркуса явно давал понять, что тема закрыта.

Я искала на что бы отвлечься и мельком увидела, как Эпор тянется дёрнуть Айсдру за косу.

— Эпор, кажется, воздыхает по Айсдре.

— Ась? — Маркус заворчал. — Воздыхает? Что это значит?

Я стала думать, как бы объяснить незнакомое слово.

— Он заботится о ней.

Воцарилась неестественная тишина. Я поддалась вперёд.

— Маркус?

— Они связаны. — Он говорил неохотно, словно эти слова причинили ему боль. — Разве вы не заметили спирали на их ушах?

— Связаны? Значит женаты?

Я завертелась, пытаясь лучше разглядеть их уши. Маркус очевидно устал от меня.

— Спросите у Эпора или Айсдры, — дал он короткий ответ и свистнул, привлекая внимание Преста.

Прест поднял руку и стал отступать к нам. Поскольку я была бременем для лошади, меня пересаживали каждый час, чтобы ни одно животное не устало. Элементали запрещали плохо обращаться с лошадьми. Я начинала чувствовать себя тюком в торговом караване.

Пока Прест занимал свою позицию, Маркус продолжал говорить:

— Жоден — хороший человек, Лара, его уважают за мудрость. К нему прислушиваются сенель, хотя у него нет чина, и даже старейшины. Он станет великим певцом, как только будет им признан.

Прест подъехал, готовясь пересадить меня на свою лошадь, но я проигнорировала его протянутую руку. Вместо этого я наклонилась, пытаясь понять, к чему клонит Маркус.

— Если не можете никому довериться, доверьтесь певцу, — произнёс Маркус почти шёпотом. — Слова, сказанные певцу, устремляются в его сердце и не могут быть вырваны на свободу. Поговори с Жоденом, Лара. Пожалуйста.

После этих слов он пересадил меня на лошадь Преста, не сбивая хода, отъехал назад и растворился в толпе.

Прест был на целую голову выше Маркуса и, несомненно, вдвое шире. Мне не хотелось ехать с ним, так как я ничего не могла разглядеть из-за его плеча. Это означало, что я буду совершенно подавлена к следующему часу.

Прест тоже был не из болтливых, и значит, я оставалась наедине со своими страданиями. Если бы здесь была Атира, я бы могла довериться ей, но её оставили в городе Водопадов на попечении Эльна. Её нога хорошо заживала, но перелом не давал возможности сесть в седло. Даже окружённая тысячами воинов, я чувствовала себя ужасно одиноко. Кир отсутствовал уже два дня, и часть меня боялась: вдруг он решил, что этот военный трофей ему больше не интересен. Возможно, я могла бы поговорить с Жоденом, довериться ему. Жоден так мне помог, когда я была в лагере. Именно он выяснил, что Ксиманд, мой покойный единокровный брат, солгал мне. Но я чувствовала себя такой глупой и жалкой. Как испорченный ребёнок со сломанной игрушкой.

Как я могла рассказать кому-либо, что я настолько несчастна? У жителей Огненной земли и так довольно низкое мнение о мягкотелости городских, и если я начну жаловаться, то это только оправдает их представление.

Я немного переместила свой вес и обхватила Преста за талию, пытаясь устроиться поудобнее. По крайней мере, в седле я теперь держусь лучше. Первые пять дней тело ныло так ужасно, что я думала, что умру.

— Гарта?

Прест протянул мягкий мешочек.

— Нет, — спокойно ответила я, пытаясь не дрожать, поскольку мой живот тут же поднял бунт. — Спасибо.

Прест что-то буркнул и засунул кусочек в рот.

Гарт — это разновидность сушёного сыра, очевидно, изготовленного из молока животного похожего на козу. На вид как маленькая белая галька, можно жевать так, размочить в воде или расплавить и полить на мясо. Огненные добавляют его в каждое блюдо. Хранится он без труда и, кажется, никогда не портится. Держат его обычно в мешочке под рукой. И хоть я пристрастилась к местному напитку, каваджу, гарт так и остался мною непонятым. Он невкусный, горький и сухой, как зелёное яблоко в начале весны. А в плавленом виде и с мясом просто отвратителен.

Армия на марше придерживается строгой диеты. Каждый приём пищи включает в себя мясо, гарт и поджаренный хлеб: мелконарезанное тесто бросают в кастрюлю с жиром. Он не такой уж плохой на вкус, но есть его каждый день… ну, я ещё никогда так сильно не ценила Анну за её кулинарные таланты. Или чудеса, которые готовил Маркус, пока мы стояли лагерем у стен города Водопадов.

Но то постоянный лагерь. Конечно, во время путешествия мы разбиваем ночлег, но это совсем другое. У нас больше нет шатра размером в несколько домов, который нужно ставить целый день. Теперь у нас крошечное убежище, в которое можно заползти поспать. Или не поспать, как в моём случае. Я лежала одна в маленькой палатке, завёрнутая в одеяла, и пялилась в потолок. Каждый шорох, каждый шаг проходящего часового, фырканье лошади или кочка на твёрдой земле заставляла меня проснуться и не смыкать глаз большую часть ночи.

Всё было не так плохо лишь когда рядом со мной лежал Кир. По каким-то причинам я могла заснуть в его присутствии. Точнее, признаюсь, в его объятиях. Но у него свои обязанности: он должен проверять разные части войска, что растянулось на целые мили. Поэтому иногда он ночевал не в нашей палатке. Я не видела его последние два дня.