Военная фортуна - [5]

— Есть, сэр.

— «Флэш» по-французски значит «стрела», Обри.

— Правда? Я и не знал. Отлично, сэр. Ей-богу, здорово. Трепещущий как стрела — я должен повторить это выражение.

— Будьте любезны, причем можете выдать за свое. И если Йорк не промедлит, не станет рыскать по Зондскому проливу, волочась за призами, вы вполне успеете захватить муссон, который как на крыльях перенесет вас через океан. А теперь вкратце расскажите о состоянии вашего корабля. Разумеется, его необходимо сохранить, но я должен получить общее представление. И еще: сколько матросов у вас на борту — вы даже не представляете, какой у меня людской голод. Никакой каннибал не испытывал такого.

За сим последовала изобилующая сложными техническими терминами дискуссия, в ходе которой были извлечены на свет все недостатки бедняги «Леопарда»: состояние его футоксов и никуда не годные кницы. Из дискуссии вытекало, что располагай даже адмирал пушками, чтобы вооружить корабль, тот не смог бы нести их — настолько изношен был его корпус, а гниль, начавшаяся с кормы, распространялась с пугающей скоростью. Разговор этот, хотя и унылый, велся совершенно дружелюбно, ни единого резкого слова не прозвучало до тех пор, пока речь не зашла о «свите» капитана: офицерах, мичманах и тех нижних чинах, которые по флотскому обычаю следовали за своим командиром с одного корабля на другой.

Придав себе вид ложного сожаления, адмирал заметил, что жестокая необходимость диктует ему удержать всех вышеозначенных лиц при себе.

— Хотя хирурга можете забрать с собой, — добавил Друри. — Дело в том, что я получил несколько приказов отослать его обратно с первым же кораблем. А еще ему следует незамедлительно прибыть с рапортом к мистеру Уоллису, моему советнику по политическим вопросам. Да-да, можете забирать его с собой, и это огромная уступка с моей стороны. Пойду даже дальше, и позволю вам сохранить своего вестового, хотя «Ля Флеш» наверняка способен предоставить вам любое количество таковых.

— Как же так, сэр! — взвился Джек. — А мои лейтенанты? Баббингтон, следовавший за мной с самого первого моего капитанства? Мичманы? Шлюпочная команда? Всю лодку одним махом? Разве это справедливо, сэр?

— Какую лодку, Обри?

— Что, сэр? А, я не имел в виду конкретного судна — это аллюзия из Библии. Зато хотел сказать, что это попирает все неписанные законы флота…

— Надо понимать, вы намерены обсуждать приказ, мистер Обри?

— Никогда, сэр, Боже упаси! Любой письменный приказ, который вы соизволите вручить мне, будет исполнен без промедления. Но вам не хуже меня известно, что неписанный закон флота гласит…

Джек с адмиралом знали друг друга лет двадцать; они провели вместе немало вечеров, зачастую за бокалом вина, но ни разу споры между ними не принимали ядовитого характера чисто официальной стычки. Это, впрочем, не умеряло пыла сейчас, и вскоре голоса их возвысились до такой степени, что служанки во дворе могли четко разбирать слова, включая теплые эпитеты по отношению к личности — прямолинейные со стороны адмирала и слегка завуалированные со стороны Джека. Раз за разом звучал аргумент «неписанный закон флота».

— Вы всегда были свинорылым, упрямым малым, — заявил адмирал.

— Моя старушка-нянька то и дело говорила мне это, — ответил Джек. — Но честное слово, сэр, даже человек, не питающий уважения к обычаям службы, новатор, не обращающий внимания на устоявшиеся флотские порядки, не смог бы осуждать меня за то, что я отстаиваю своих офицеров и мичманов, людей, бок о бок с которыми пережил такое испытание. Неужели я должен передать своих воспитанников капитанам, которым наплевать на их семьи и достижения, или оставить первого лейтенанта, следовавшего за мной с тех пор, как я еще по мачтам бегал, и просто развести руками? Да стоит удаче улыбнуться «Акасте», и Баббингтон уже коммандер. Я взываю к вашему собственному опыту, сэр. Всему флоту ведомо, как Чарльз Йорк, Беллинг и Гарри Фишер переходили за вами с корабля на корабль, и теперь они — благодаря вам — уже пост-капитаны и коммандеры. И мне прекрасно известно как печетесь вы о своих младших. Неписанный закон флота…

— А, к чертям неписанные законы, — взорвался Друри, после чего, напуганный собственными словами, притих на время. Конечно, он мог отдать прямой приказ, но подобный письменный документ было бы стыдно показать кому-либо на глаза. Опять же, Обри не только в своем праве, он также капитан с выдающейся боевой репутацией, капитан, настолько преуспевший в добыче призовых денег, что удостоился прозвища Счастливчик Джек Обри, капитан, имеющий славное именьице в Хэмпшире и отца в Парламенте. Парень вроде Обри вполне способен закончить карьеру в адмиралтейском кресле, да и вообще не из тех, с кем позволительно обходиться как придется. К тому же адмирал симпатизировал Обри, да «Ваакзаамхейд» дорогого стоил.

— Эх, ладно, — махнул он рукой. — Ну и упрямый и дерзкий вы тип вы, Обри, честное слово! Давайте-ка, подлейте себе вина, может оно немного размягчит вас. Забирайте своих мичманов, и первого лейтенанта тоже. Кстати, раз уж воспитывали их вы, не удивлюсь, если эти парни начнут пререкаться с новым капитаном на собственном его квартердеке, вздумай тот погладить их против шерсти. Вы напомнили мне того старого содомита.