Военная держава Чингисхана - [6]
12. Венгерские миссионеры, Плано Карпини и Вильгельм Рубрук, Марко Поло.
Перед вторжением монголов в Русь и Восточную Европу в Приволжье побывали венгерские миссионеры, которые оставили современные событиям документы. Важнейшими являются письма монаха Юлиана, побывавшего в 1235–1237 гг. в Булгаре, землях башкир и через Русь вернувшегося в Венгрию. Накануне монгольского вторжения на русские земли он был в Суздале, где общался с тамошним князем и передал рассказы булгарских беженцев от монгольского погрома 1236 г.
Джиованни дель Плано Карпини, францисканский монах, родом из Перуджи, был направлен римским папой Иннокентием IV послом к монгольскому каану в Каракорум, куда он добрался в 1246 г. после длительного путешествия по Восточной Европе, Руси и Дешт-Кипчак[12]. Отчет об этом путешествии и пребывании у монголов и составляет содержание его «Истории монгалов».
Вильгельм (Гильом) Рубрук, монах-минорит, был направлен с дипломатической миссией к монголам французским королем Людовиком IX. Король, более известный как Людовик Святой, хотел заручиться помощью монголов против арабов в планируемом им крестовом походе. Рубрука он выбрал как человека, знакомого ему по шестому крестовому походу, притом обладающего хорошими способностями к языкам и дипломатии. Путешествие Рубрука в Монголию произошло в 1253–1255 годах. Его книга, написанная на материале этого путешествия и пребывания у монголов, оказалась очень удачной. В том числе и потому, что он двигался по стопам Карпини и мог использовать его опыт в своей миссии.
Сочинение Марко Поло довольно позднее — записано с его слов Рустичано в 1298 г. во время его пребывания в генуэзской тюрьме. В силу этого, а также ряда иных обстоятельств и, например, ввиду языковых проблем (Поло говорил на венецианском диалекте, Рустичано — на тосканском, а записывал на старофранцузском, который знал не очень твердо) географическая и этническая номенклатура «Книги Марко Поло» имеет большие искажения. И хотя «Книга» писалась в жанре дорожного руководства купцам, она сохранила много бесценных свидетельств по истории, культуре и экономике как мировой монгольской империи, так и юаньского Китая.
13. Надгробная надпись на могиле Елюй Чуцая (1189–1243), первого министра у монгольских каанов, — важный китайский источник о первых двух из них, т. е. о Чингисхане и Угэдэе, которым Елюй Чуцай служил многие годы. Практика написания подобных пространных эпитафий была обычной в юаньском Китае, что позволяет нам теперь иметь достаточно достоверный документ о жизни и государственной деятельности одного из высших сановников Чингисхана и его 11аследников. Она была написана китайским ученым Сун Цзы-чжэнем в 40-х годах XIII в.
14. Пэн Да-я, Сюй Тин «Хэй-да ши-люе» («Краткие сведения о черных татарах») — компиляция 1237 г., из записок Пэн Да-я (побывал у монголов в 1233 г.) и Сюй Тина (побывал у монголов в 1235–1236 гг.). Записи Пэн Да-я поабзацно дополнены отрывками из Сюй Тина, почему последнего иногда считают комментатором Пэн Да-я. Это дорожные записки-отчеты китайских послов к монголам, соединенные в один документ. Хотя записки и написаны после смерти Чингисхана, но в период, близко примыкающий ко времени его деятельности, и потому не менее ценны, чем аналогичные сочинения европейских путешественников, а в некоторых отношениях даже более информативны.
15. Армянские источники являются одними из самых многочисленных. Наиболее важными из них являются: «История Армении» Киракоса Гандзакеци, «История инока Магакии», «Летопись Себастаци», «Летопись Степаноса», «Летопись Смбата Спарапета», «Летопись царя Гетума», «Хроника» «продолжателя Самуэла Анеци», «Хроника Мхитара Айри-ванеци», «История» Давида Багишеци, текст договора между Мэнгу-кааном (Мункэ-ханом) и царем Гетумом I из «Истории Гетума Падмича» и письмо Смбата Спарапета кипрскому королю от 1247 г. Они достаточно подробно рассказывают о хронологии нашествий монголов, их обычаях и быте, их вооружении и способах военных действий, системе управления и налогообложения в захваченных областях. Выдающийся отечественный востоковед И. П. Петрушевский отмечает, что «армянские нарративные исторические сочинения времени монгольского владычества… весьма важны для истории монгольского завоевания» [5, с. 7]. Это связано с тем, что по оценке исследователя армянских источников К. П. Патканова «армянские писатели выгодно отличаются от других, особенно мусульманских и византийских, трезвостью взгляда и правдивостью относительно происшествий, современниками которых были сами» [там же].
