Воды текут, берега остаются - [33]

— Про Гавриила Васильевича нельзя так говорить, — покачав головой, сказал он. — Ты же знаешь, он на этом участке пни корчевал вместе с нами и саженцы сам привез.

Яша Гужавин воткнул лопату в землю и выпрямился:

— Зря ты, Вася, слова тратишь. Ведь Йыван одно слово — поперечный.

— Какой-какой? — спросил Йыван.

— Сейчас объясню, — спокойно и насмешливо ответил Яша. — Есть такая сказка. Жили старик со старухой. Старуха все делала старику назло. Уйдет он сено косить, скажет старухе: «В полдень принеси мне обед». Ждет-пождет — нет старухи. Приходит дед вечером домой голодный, спрашивает: «Что ж ты мне поесть не принесла?» — «Да ты сам не велел!» — отвечает старуха. В другой раз старик говорит: «Я сегодня на дальний луг пойду, ты мне обеда не приноси». Только солнышко на полдень — глядь, идет старуха, несет горшок с кашей! И так всю жизнь. Однажды случилось им идти через реку. Видит старик, мосток худой, ненадежный, он и говорит: «Не ходи, старуха, через мост, провалишься». Старуха — на мост, провалилась, упала в воду и утонула. Пошел старик вниз по течению, ждет, когда вода принесет его старуху. А старухи нет как нет. Тогда старик пошел от моста вверх по течению. Так и есть: на песчаной отмели лежит старуха. «Вот ведь какая поперечная! — удивился старик. — Даже после смерти против течения поплыла». Вот и вся сказка, — закончил Яша, хитро посмотрев на Йывана.

— Учти, я тебе этого никогда не забуду! — сквозь зубы пробормотал Йыван и отошел в сторону.

Но с этого дня кличка «Поперечный Йыван» накрепко прилепилась к Скворцову.

Когда вскопали целину, Малыгин показал ребятам нарисованный им план сада. Весь сад разделили на три участка: на одном предстояло посадить яблони, на другом — вишни, на третьем — крыжовник.

Через два дня саженцы были высажены. Пройдет время, и они превратятся в пышные кусты и высокие деревья.

Дома Васли сказал Матвею (мельник уже неделя как вернулся из больницы):

— Дядя Матвей, плети корзины побольше: через пять-шесть лет в нашем саду будут яблоки.

Мельник улыбнулся в ответ:

— Это еще журавель в небе.

— Журавель в небе, а саженцы в земле.

— Садись-ка со мной обедать, — пригласил Матвей.

Во время обеда они продолжали разговаривать.

— Земле помогать надо, — говорил Матвей, — тогда она отблагодарит тебя. — Когда я жил в Уржуме, стоял на квартире у одного старика садовода. Этот старик не ленился, все лето и осень таскал в свой сад речной ил из Уржумки. В ведрах нарочно дырки пробил, чтобы вода стекала. Поздней осенью он смешивал этот ил с навозом и раскладывал под яблони и кусты. Помню, говорил при этом: «Вот, одел мои яблони и кусты в теплую шубу, теперь им не страшны морозы». Этот дед всегда был с яблоками и ягодами.

Васли, слушая Матвея, так и застыл с поднятой ложкой в руке.

— Ешь, ешь, — напомнил ему Матвей, пододвигая к парню поближе миску с похлебкой. — А про теплую шубу для яблони подумай — зима ожидается холодная.

Осень в тот год выдалась сухая. Неостывшая земля быстро впитала в себя первый снег, а больше снегу не было до самых морозов. Из метеорологической станции школы поступали тревожные известия: «В ближайшие дни ожидается сильный северный ветер. Снега не будет. Земля промерзла на пядь».

Снег выпал лишь после осеннего Николы, к этому времени на открытых местах земля промерзла на две пяди. Поэтому ожидалась тяжелая весна.

В Нартасской школе к весне начали готовиться загодя. Проводили многочисленные анализы почвы, определяли, сколько удобрения и влаги потребуется внести на пришкольные поля. Этим заняты старшекурсники. Забота младших — опытный сад.

Даже Йыван Скворцов заботится о своих грядах. Сегодня он дежурит на конюшне. Наложив полный короб конского навоза, отнес его в сад и раскидал под своими яблонями.

Подошел он и к яблоням Яши Гужавина. Воровато оглянувшись по сторонам, достал из кармана кулек и, посыпав землю под Яшиными яблонями, злорадно сказал:

— Вот тебе!

Скворцов с Яшей до сих пор не помирились. Сколько ни пытался Яша заговорить с Йываном по-хорошему, тот только огрызался и уходил, бросая злобные взгляды и на Васли с Ислентьевым.

Однажды Васли, работая в столярной мастерской рядом со Скворцовым, сказал:

— Йыван, я знаю, ты сердишься на Гужавина. Но при чем здесь мы с Ислентьевым?

— Все вы одна компания, — буркнул в ответ Скворцов.

— Присоединяйся и ты к нам, никто тебя из нашей компании не гонит.

— Нет уж, гусь свинье не товарищ.

— Это кто же свинья и кто гусь?

— Думай как хочешь.

Васли обиделся и хотел отойти, но Скворцов продолжал:

— Ты вот прикидываешься приветливым, говоришь: «Ваня», а про себя небось думаешь: «Поперечный Йыван».

— Ну что ты! — возразил Васли. — Вспомни, я хоть раз назвал тебя так? Ты слышал?

— Слышать не слышал, но знаю, что так думаешь. Тоже меня ненавидишь.

— Да за что?

Скворцов смутился, потом быстро заговорил:

— Разные мы с тобой, вот за что! У тебя лоб широкий, глаза серые, хитрые, волосы назад зачесаны. Вот почему. Одним словом, гусь свинье не товарищ.

Скворцов повернулся и ушел.

«Неужели он все это серьезно говорил? — думал Васли. — Верно, мы не похожи. Ну и что с того?»

В это время к нему подошли Ислентьев и Гужавин.