Воды спят - [11]

Только сами Гокхейл и Друпада не подозревали о том, что их дни сочтены. Протектор Всея Таглиоса не питала к ним ни малейшего расположения.

Последний член Совета отсутствовал. Как обычно. Великий Генерал, Могаба, предпочитал сражаться, что для него означало грабить тех, кого он рассматривал как своих врагов. По его мнению, перепалки во Дворце лишь отвлекали от настоящего дела.

Однако в данный момент на первый план выступила текущая ситуация. Произошли кое-какие Инциденты. Имелись кое-какие Свидетели, которым предстояло Дать Свои Показания. Чувствовалось, что Протектор недовольна.

Поднялся Лозан Лебедь и поманил к себе сержанта Серых, застывшего во мраке позади двух стариков.

— Гопал Сингх. — Никто не обратил внимания на необычное имя. Возможно, он был новообращенный. Случаются и более странные вещи. — Сингх со своими людьми патрулировал район, примыкающий непосредственно ко Дворцу на северной стороне. Сегодня днем они обнаружили молитвенное колесо, установленное на одном из мемориальных столбов перед северным входом. К ручкам колеса было прикреплено двенадцать копий сутры.

Лебедь продемонстрировал маленький бумажный свиток таким образом, чтобы свет упал на написанное. Текст был выдержан в духовном стиле. Лебедь не знал таглианского алфавита и не смотрел в свиток, однако не сделал ни одной ошибки, докладывая, что там написано.

— Раджахарма. Долг Князей. Знай: Княжеский Сан — это доверие. Князь — облеченный высшей властью и наиболее добросовестный слуга народа.

Лебедь не узнал этот стих, такой древний, что некоторые ученые приписывали его авторство кому-то из Князей Света и относили еще к тем временам, когда боги вручали законы предкам нынешних людей. Но Радише Драх этот стих был знаком. И Пурохите тоже. Кто-то укоризненно поднял палец, обращаясь к обитателям Дворца с предостережением и упреком.

Душелов тоже поняла это. Сразу же уловив суть проблемы, она заявила:

— Только монаху Бходи может прийти в голову сделать выговор княжескому дому. А их, как известно, очень мало. — Этот культ, в основе которого лежали миролюбие и высокая нравственность, был еще очень молод и насчитывал в своих рядах совсем немного сторонников. К тому же во время войны он пострадал почти так же сильно, как последователи Кины. Один из принципов Бходи состоял в том, что они отказывались защищать себя. — Я хочу, чтобы нашли человека, который сделал это, — произнесла она голосом сварливого старика.

— М-м-м… — Это все, что сумел выдавить из себя Лебедь.

Спорить с Протектором было неразумно, но такое поручение выходило за пределы возможностей Серых.

Одной из самых пугающих черт Душелова была ее кажущаяся способность читать мысль. На самом деле такой способности у нее не было, в чем, правда, она никогда не признавалась открыто. Пусть люди верят в то, во что им хочется. Это так удобно. Она сказала Лебедю:

— Он же Бходи и, значит, сам отдастся в наши руки. Его даже искать не придется.

— Как это?

— В одной из деревушек Семхи растет дерево, которое называют Деревом Бходи. Очень старое, предмет особого почитания Бходи. Репутацию этому дереву создал, отдохнув в его тени, Бходи-Проливший-Свет. Бходи считают его своей самой большой святыней. Сообщи им, что я прикажу срубить их Дерево, если человек, который установил это молитвенное колесо, не явится ко мне. Причем сделаю это, не откладывая. — На сей раз Душелов использовала голос мелочной, мстительной старухи.

Мурген сделал в уме пометку: сказать Сари, чтобы человека, которого ищет Протектор, убрали за пределы ее досягаемости. Если Душелов и впрямь уничтожит эту святыню, у нее появятся тысячи новых врагов.

Лозан Лебедь открыл было рот, собираясь заговорить, но Душелов перебила его:

— Мне плевать, если они возненавидят меня, Лебедь. Меня интересует только одно — чтобы они подчинялись любому моему повелению. Как бы там ни было, кулак Входи на меня не поднимут. Не станут они пятнать свою карму.

Циничная женщина наш Протектор.

— Уладь это, Лебедь.

Лозан вздохнул:

— Сегодня вечером появилось еще несколько дымовых «картинок». Одна была гораздо больше, чем прежде. И снова во всех присутствовал символ Черного Отряда.

По его приказанию вперед выступил еще один свидетель-шадарит; он рассказал о том, что толпа забросала их камнями, но не упомянул о демоне Ниасси.

Эти новости никого не удивили: именно они были одной из причин, почему собрался Совет. Радиша спросила, требовательно, но без огня в глазах:

— Как такое могло произойти? Почему ты не помешал этому? Твои люди стоят на каждом углу, не так ли? Чандра? — Она посмотрела на человека, которому было доподлинно известно, как дорого обходится содержание всех этих Серых.

Гокхейл величественно склонил голову.

Пока Радиша задавала свои вопросы, в душе Лебедя поднялась мощная волна протеста, а вместе с ней неизвестно откуда взялось и мужество. В конце концов, хуже того, что с ним случилось, уже не будет. Это не в силах Радиши. И Протектора тоже. Он спросил:

— Ты вообще когда-нибудь выходишь из Дворца? А стоило хотя бы разок изменить облик и отправиться на прогулку. Как Сарагоз в рассказах о фейри. На улицах полно народу. Одни спят прямо посреди дороги, другие перешагивают через них. Проходы между домами и переулки задыхаются от бездомных. Иногда скученность настолько велика, что можно убить человека в десяти футах от моих людей и уйти незамеченным. Люди, играющие в эти игры с дымовыми картинками, вовсе не глупы. А если они и в самом деле из Отряда, то не глупы тем более. Хотя бы потому, что умудрились уцелеть, несмотря на все, что против них предпринималось. Они используют толпу как прикрытие точно так же, как в свое время использовали скалы, деревья и кусты. Они не носят формы. Они ничем не выделяются. И уж, конечно, они не иноземцы. Если ты действительно хочешь схватить их, издай указ, что они обязаны носить особого покроя красные шляпы. — Мужество Лебедя просто било ключом. Но оно было направлено не против Радиши. Она — не по своей охоте, а под давлением Душелова — издала несколько указов, незабываемых по своей абсурдности. — Доктрина Отряда для этих людей — не пустой звук, и они не околачиваются поблизости, когда появляются их дымовые эмблемы. До сих пор мы не можем даже вычислит!., каким образом эти картинки возникают.