Водораздел - [196]

Шрифт
Интервал

Ухта — старинное карельское селение, издавна игравшее заметную роль в жизни своего северного края. С Ухтой связано немало примечательных событий, культурных и политических, имевших значение для всей Карелии.

Многие жители Ухты еще в первой половине прошлого века, если не раньше, занимались коробейничеством. И, видимо, именно этому промыслу они были обязаны своим прозвищем. Их называли «киччу». Киччу — это пареная репа, которая, остыв, чуть-чуть сморщится и примет такой вид, что другим словом и не назовешь, киччу и есть киччу. Когда-то ухтинские коробейники брали с собой в дорогу большое количество пареной репы. А может, ухтинцев стали звать «киччу» за то, что их коробейники имели обыкновение, проходя через деревни, наведываться на огороды за чужой репой.

— Эй, корзинки с киччу забыли, — кричали зубоскалы вслед им, когда они отплывали от берега.

Верстах в четырех от Пирттиярви они переходили через границу и, выйдя на другую сторону водораздела, садились в лодки, чтобы, пробыв неделю в дороге, пройдя через множество порогов, перетащив лодки волоком мимо самых бурных из них, наконец, добраться до города Каяни. Жителей в Каяни в те времена было всего несколько сот, пожалуй, не больше, чем в Ухте.

Случилось так, что однажды, когда коробейники-карелы добрались до Каяни, один из них, по имени Мийтрей, захворал. То ли простыл в пути, то ли какой другой недуг случился, только страшно начало жечь низ живота.

— Выпей — поможет, — посоветовали спутники.

Но вино не помогло.

— Сходи-ка ты к врачу, — стала уговаривать его хозяйка постоялого двора. — Чем так мучиться…

Пришлось-таки пойти.

Вернулся Мийтрей от врача, попросил у хозяйки горячей воды, налил в бутылку и стал той бутылкой тереть живот. Трет и удивляется. «Вот, говорит, и денег не взял, и ничего не взял. Спросил только, умею ли я сказки рассказывать, знаю ли песни. Обещал в Карелию приехать будущим летом. И гляди-ка ты, черт, а бутылка-то помогает. Легче стало».

— Наш Лённрот — хороший доктор, — стала хвалить хозяйка врача. — С народом держится запросто. А приехал к нам, слышь ты, потому что в Хельсинки не поладил с господами из университета…

Возможно, в таком объяснении и была доля правды, но все-таки главной причиной отъезда Лённрота из столицы явилось его стремление быть ближе к заповедникам народной поэзии. Но сбором фольклора не проживешь, и чтобы заработать на жизнь, Лённрот взял на себя обязанности окружного врача в Каяни. В этой должности ему приходилось бывать в самых глухих селениях округа. И где бы он ни бывал, по каким бы делам ни ездил, всюду он в первую очередь занимался изучением и сбором фольклора.

— Прошлым летом он чуть было не утонул, — рассказывала хозяйка Мийтрею. — Ехали они на лодке в церковь. Лодка перевернулась… О, господи! Два человека утонуло, и один из них — племянник Лённрота. Но сам Элиас доплыл до берега и помог выплыть еще двоим… Подумать только, ведь какого человека лишились бы мы!

В Каяни, где Лённроту приходилось часто говорить с карельскими коробейниками, у него окончательно созрело решение отправиться в беломорскую Карелию, где, как утверждали коробейники, есть что послушать и записать. И следующим летом он забросил за плечи кошель с дорожными харчами и направился в обетованный край песен.

Первым селением, где Элиаса Лённрота приветствовали карельским «Туле тервехеня!», была крохотная деревушка Пирттиярви. В Пирттиярви в то время, в 1833 году, было всего пятнадцать дворов. Лённрота интересовал не только фольклор. В своих путевых записях он писал и о том, как живет народ. Отметил он и такой факт, что в Пирттиярви всего только два или три года назад стали выращивать картофель, а до того в этих местах даже не знали о его существовании.

В этом первом путешествии по беломорской Карелии Лённрот записал большое количество рун.

Латваярви… Вуоккиниеми… Войница… Энонсу… Ухта…

В Ухте Лённрот повстречал своего пациента.

— Да приходи, — сказал Мийтрей. — Места в избе много.

— Ну как здоровье? — спросил Лённрот у Мийтрея, когда они вечером сидели в его просторной избе.

— А ведь после того живот ни разу не болел. Спасибо тебе, — ответил Мийтрей. — Ух, как меня тогда схватило, думал, душу отдам, оставлю свою Окахвиэ вдовушкой.

Тем временем Окахвиэ приготовила чай и, подняв на стол огромный самовар, пригласила гостя к столу.

Избенка Мийтрея стояла в устье реки Ухты. Возле избы росли высокие сосны, одна из которых особенно полюбилась Лённроту. Стояла она в конце мыса, над обрывом, густая, раскидистая. И хотя Ухта оказалась не столь богата рунопевцами, как Латваярви или Войница, нашлись и здесь люди, от которых можно было записать много интересного. Хорошо было сидеть под этой сосной в солнечные дни и на свежем воздухе, вдыхая запах смолы, писать, пристроив тетрадь на колене.

Неподалеку от сосны стояла захудалая избушка. Хозяйка ее Анни оказалась финкой. Она поведала Лённроту, как она попала на берега далекого Куйттиярви.

Родом она была из волости Равталампи. Служила батрачкой в одном доме. В этот дом время от времени заглядывали коробейники из беломорской Карелии, Один из них влюбился в Анни. Сидела она однажды у печи и пряла шерсть, и вдруг он входит, начинает обнимать и уверять: «Нас с тобой никто никогда не разлучит…» Анни сперва колебалась, но парень — звали его Хома — заявил, что он не уйдет до тех пор, пока она не согласится пойти с ним. Ну она и согласилась. Вот так Анни и оказалась в Ухте. Здесь ей пришлось сменить веру, только потом их обвенчали. Но оказалось, что у Хомы в Ухте была прежняя возлюбленная. И каким-то образом та сумела приколдовать его снова к себе, да так крепко, что на Анни он и глядеть не захотел. А Анни что делать? Она взяла поехала в Кемь и пожаловалась там исправнику. Тогда Хому забрали в солдаты, и остались они обе — и Анни, и та, другая — без мужа.


Рекомендуем почитать
Паду к ногам твоим

Действие романа Анатолия Яброва, писателя из Новокузнецка, охватывает период от последних предреволюционных годов до конца 60-х. В центре произведения — образ Евлании Пыжовой, образ сложный, противоречивый. Повествуя о полной драматизма жизни, исследуя психологию героини, автор показывает, как влияет на судьбу этой женщины ее индивидуализм, сколько зла приносит он и ей самой, и окружающим. А. Ябров ярко воссоздает трудовую атмосферу 30-х — 40-х годов — эпохи больших строек, стахановского движения, героизма и самоотверженности работников тыла в период Великой Отечественной.


Фокусы

Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.


Следы:  Повести и новеллы

Повести и новеллы, вошедшие в первую книгу Константина Ершова, своеобычны по жизненному материалу, психологичны, раздумчивы. Молодого литератора прежде всего волнует проблема нравственного здоровья нашего современника. Герои К. Ершова — люди доброй и чистой души, в разных житейский ситуациях они выбирают честное, единственно возможное для них решение.


Рубежи

В 1958 году Горьковское издательство выпустило повесть Д. Кудиса «Дорога в небо». Дополненная новой частью «За полярным кругом», в которой рассказывается о судьбе героев в мирные послевоенные годы, повесть предлагается читателям в значительно переработанном виде под иным названием — «Рубежи». Это повесть о людях, связавших свою жизнь и судьбу с авиацией, защищавших в годы Великой Отечественной войны в ожесточенных боях свободу родного неба; о жизни, боевой учебе, любви и дружбе летчиков. Читатель познакомится с образами смелых, мужественных людей трудной профессии, узнает об их жизни в боевой и мирной обстановке, почувствует своеобразную романтику летной профессии.


Балъюртовские летописцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Камешки на ладони [журнал «Наш современник», 1990, № 6]

Опубликовано в журнале «Наш современник», № 6, 1990. Абсолютно новые (по сравнению с изданиями 1977 и 1982 годов) миниатюры-«камешки» [прим. верстальщика файла].