Водораздел - [153]

— Ортьё!

Глаза женщины залучились радостью, потом из них хлынули слезы.

Теппана, догадавшись, что Ортьё встретил свою жену, заработал веслами, подгребая вплотную к борту встречной лодки.

— Давай, обними жену-то, — сказал он весело.

— Лодку перевернешь, — смеялась Сантра со слезами на глазах, когда муж стал обнимать ее, перегнувшись через борт.

— Вернулся, наконец-то, — прохрипел старик-бородач. — За целый год ни одного письма.

— Да я писал, да… — стал оправдываться сын.

— Хоть строку бы написал, — ворчал отец. — Мы-то тут уж чего не думали. Ну, слава богу…

— Отец, повернем домой, — предложила Сантра. Тот ничего не ответил.

— Вы, никак, рыбачить отправились? — спросил Теппана.

— Да, сети поглядеть, — ответил старик. — Хотя, конечно, успеем и утром их посмотреть.

— Ну тогда, Ортьё, давай перебирайся в свою лодку, — приказал Теппана, подмигнув мужикам.

Ортьё перешел в свою лодку, которая была знакома ему еще с тех пор, как он мальчонкой ездил на ней на рыбалку, и хотел было сесть рядом с женой, чтобы помочь ей грести.

— Да я одна, — запротестовала Сантра. По карельским обычаям сидеть за веслами следовало женщине, и Сантра не могла нарушить этот обычай, тем более в присутствии чужих мужиков.

Ортьё сел напротив жены. Сантра гребла, смущенно потупя глаза.

— Чего же вы вчера не пришли, добрый бы улов вам достался, — сказал отец Ортьё, когда его лодка после поворота снова поравнялась с лодкой Теппаны. — Повеселиться приходили. Из Хайколы.

— Сколько их было? — спросил Теппана.

— Говорили, человек пять было. А в Хайколе их того больше.

Когда показалось село, старик сказал, оглядывая лодки:

— Ну, наконец-то мы избавились от этих разбойников. Только вас-то маловато что-то.

— За нами еще едут, — успокоил его Теппана.

На следующий день в Паанаярви прибыли основные силы отряда.

Раскинувшееся по обеим берегам Кеми-реки старинное село Паанаярви, по-русски Панозеро, было центром Панозерской волости. Здесь находилось волостное правление, была церковь и школа. До Паанаярви отряд дошел, не встретив сопротивления. Но дальнейшее продвижение требовало осторожности. По разработанному еще в Кеми оперативному плану силы отряда в Паанаярви разделились. Первая рота получила задание дойти на лодках по реке Кемь до Юшкозера, разгромить расположенный там гарнизон захватчиков и далее следовать по лесной тропе до Костамукши, уничтожить находящихся там белофиннов и напасть с тыла на Вуоккиниеми, где группировались основные силы неприятеля и где следовало ожидать наиболее сильного сопротивления. Вторая рота должна была напасть на Хайколу и уничтожить хайкольский гарнизон белофиннов, дойти по лесным тропам до Ухты, разгромить ухтинский гарнизон, а затем, проделав часть пути по воде, часть по суше, выйти к Вуоккиниеми и атаковать окопавшихся там белофиннов одновременно с первой ротой, только с другой стороны, так, чтобы противник оказался как бы в клещах.

Разведвзвод Теппаны также был разбит на две группы. Сам он решил во главе одного из полувзводов идти со второй ротой, потому что вторая рота должна была первой войти в соприкосновение с противником.

В Паанаярви в отряд вступил еще один человек. Это был хайкольский парень, пришедший в село на праздник. Михкали, как его звали, в свое время сумел избежать отправки на фронт. Зачем ему проливать кровь за государя-императора? Когда его вместе с другими призывниками отправили в Кемь, он не явился там к уездному военачальнику, а с одним парнем, тоже из их деревни, сбежал на строительство Мурманской железной дороги. Им повезло: прорабом на участке оказался инженер-немец. Он не выдал их, а взял к себе на работу. Так Михкали всю войну спокойно проработал плотником. А когда произошла революция, инженер вызвал их, выплатил жалованье за месяц вперед и сказал: «Теперь, ребята, можете идти куда хотите». Михкали вернулся домой. Он, конечно, ничуть не жалел, что не попал на войну, но когда Теппана завел с ним речь о вступлении в их отряд, Михкали сразу согласился: воевать за родную землю — другое дело. Ему выдали обмундирование, винтовку, и Михкали стал бойцом отряда.

После отдыха в Паанаярви разведчики первыми отправились в путь.

— Реже гребешь, быстрей плывешь, — сказал Теппана, садясь в лодку.

Они отправились в путь вечером, чтобы успеть до рассвета в Куренполви, где находился дозор белофиннов. По словам Михкали, обычно в дозоре было два солдата. Но могло быть и больше: точно никто не знал. Дозор нужно было захватить врасплох.

Теппана внимательно оглядывал берега. Кто знает, может, руочи уже пронюхали об их приближении? Но пока все было тихо. И мужики даже шутили, подтрунивая над Ортьё.

— Ну, как спалось? — спрашивали они.

— Известное дело, как, — ответил за Ортьё пожилой легионер. — У васоварского Кавро тоже спросили после свадебной ночи — как, мол, брат. Так он ответил: мол, до того хорошо было, что не хотелось никак вставать с постели, да есть захотелось, вот и пришлось подняться…

Ортьё улыбнулся и тут же посерьезнел. На миг встретился со своей молодкой и расстался опять. Кто знает, когда он теперь вернется и вернется ли вообще…

На берегу показались штабеля почерневших бревен. Михкали сказал, разглядывая их: