Вода с сиропом - [19]
Хорошенькие вещи, должно быть, там обсуждались. Иначе как объяснить, что А. всегда возвращалась с этих встреч такой милой и внимательной. Я себе это представляю примерно так:
№ 1: «Девки! Мой-то вчера пришел пьяный как свинья, мог только хрюкать..!»
№ 2: «Хрюкал? Завидую! Мой вообще приполз на карачках!»
№ 3: «Сам приполз? О чем вы здесь говорите! Моего привезли на тележке!»
№ 4: «Ну да, зато хоть одетого и одного, а не как моего — с какой-то девкой!»
№ 5: «Орал на меня страшно!»
№ 6: «А мой еще и на детей!»
№ 7: «А нас сразу отдубасил!»
№ 8: «Меня отдубасил, а детей продал!»
№ 9: «Хотел приготовить тещу на ужин, но не нашел скороварку!»
Мне казалось, что из подобных разговоров я выплывал ангелом, невинным созданием, для которого семья является единственным смыслом существования.
Но пока мы сидели с мужем гостеприимной подружки и пили пиво.
— Прикинь, — говорил он мне. — На прошлой неделе она возилась в саду. И вдруг смотрю — словно спятила. Обеими руками раздвигает траву и елозит на четвереньках туда-сюда, как безумная. Я говорю: «В чем дело?», а она лишь злобно смотрит и молчит. Я ее еще раз спрашиваю: «Что случилось-то?» А она так зло: «Сережку потеряла». Я пошел ей помочь, но мы так ничего и не нашли. «С ума сойти, — говорю я ей. — Как это на таком маленьком пространстве мы не можем найти эту сраную сережку». Где-то через полчаса меня это достало и я уже в сердцах ее спрашиваю: «ты можешь мне объяснить, как ты могла ее потерять?» Тогда она, вне себя от ярости, снимает с правого уха другую и говорит: «Как? Да вот так!» — и швыряет ее в траву.
Приятель сделал глубокий глоток и добавил:
— Вся хрень в том, что первую мы потом нашли. А вот вторую уже нет.
— Знаешь, — сказал я после короткой паузы. — Я одного не понимаю. Что же мы, блин, не женились на первой же девушке, которая нам встретилась? На фиг мы выбирали, потратили годы, выясняя, та ли эта половинка или нет? Ведь суть едина. Все, что происходит с остальными, происходит и со мной.
История с сережками мне понравилась, надо бы ее запомнить.
Что меня гарантированно приводит в дикое бешенство, так это совместные походы в магазины. Продавщицы должны просто боготворить мою А. Она делая покупки, говорит тихим, ровным голосом, но никогда не может принять решение. Поэтому постоянно оборачивается ко мне с классическим: «А что ты думаешь?»
— Ну, я не знаю, — всегда нервно отвечаю я, потому что хорошо разбираюсь в ситуации.
— Покажите, пожалуйста, еще вот это, — просит А., и продавщица с ужасом следит за направлением ее пальца, который показывает в сторону самой высокой полки магазина и не самыми низкими потолками.
— Девушка, это то же самое, только другого цвета, — пытается увильнуть продавщица, а я, к тому моменту уже весь мокрый от пота, делаю вид, что к А. никакого отношения не имею.
А. настаивает:
— Я все-таки хотела бы посмотреть.
Это уже открытый вызов к бою между мирами. Продавщица притаскивает лестницу и лезет наверх, где воздух теплее, так что каждое движение дается с трудом. Потом бросает желанную вещь перед А. и смотрит сквозь нее невидящим взглядом.
А. разворачивает аккуратно вещь, щупает и поворачивается ко мне:
— Ну, что ты думаешь?
— Ну, не знаю, — повторяю я.
Да елки-палки, я действительно не знаю! Я ненавижу покупки. Я не хочу ни с кем неприятностей, не хочу наживать себе врагов, а главное — мне это просто не нравится.
Я собственными глазами видел, до чего такие совместные шоппинги могут довести. Как-то я перед примерочной кабинкой поджидал А., чтобы к ней никто не влез. В этот момент в магазин привели какого-то полоумного старика. Его таскали с места на место и при этом громко кричали, так как дед был глуховат. А тот послушно вертелся, ничему не сопротивляясь.
Вот и я таким буду через пару лет, подумал я, когда деда затолкали в кабинку, где тот должен был примерить какие-то уцененные вещи.
Отупевший и склеротичный дед уперся в зеркало и воскликнул: «О, я смотрю, вы тоже покупаете брюки?» — думая, что наконец нашел товарища.
Я побывал в гостях у брата. Тот развелся во второй раз. По этому поводу мы чуток поговорили и прилично это дело запили. Две ласточки тоже весны не делают.
К сожалению, большинство шуток о женщинах имеют основание, однако афоризм «Все бабы — дуры!» довольно далек от истины.
Конечно, они дуры и каждый мужчина об этом должен знать, но дуры такие, что во многих случаях оказываются в тысячу раз умнее нас. Да и в этих анекдотах можно разглядеть лишь желание превосходства. Мне довелось их слышать десятки. К тому же они, как правило, исходят из ложных посылок. Они столь же обоснованны, как утверждение, что, идя по Карлову мосту, я оказываюсь напрямую связанным с Карлом Четвертым.
Однажды я подслушал в винном погребке разговор двух тетушек бальзаковского возраста. Одна из них вдруг рассмеялась и рассказала анекдот:
— Женщина спрашивает у подруги: «Ты когда-нибудь видела глаза мужа во время секса?» — «Конечно», — отвечает та. «Ни и как это было?» — «Ну как… Стоял в дверях и пялился как дебил».
Это отличная месть за все «бабские» шутки. Кроме того, это отличный выбор цели, так как именно вес проклятых рогов не дает всем нам покоя.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
