Вода с сиропом - [18]
Зал был идеально пуст. Ничего пустее я в жизни не видел. На полу валялись щепки, вокруг куски мебели, на стенах с разбитыми окнами разводы крови и лоскуты одежды, снесенные двери.
— Мы тебя подкинем куда-нибудь подальше отсюда, — предложил мне начальник, и я был ему искренне благодарен. Когда я драпал к его машине, ветер пронес передо мной одинокое приглашение, заканчивающееся словами: «Вечер, который вы никогда не забудете!» Ага! Я уж — точно.
Примерно в те самые минуты у меня родился сын.
Мальчик рос не по дням, а по часам. Семейная жизнь с ребенком — это совершенно другое дело.
Теперь тебе будут поправлять воротнички, бахвалился я.
Мы просто светились от счастья и почти перестали ссориться — нам даже в голову это не приходило, потому что ребенок выматывает так, что спать мы могли даже стоя. Из А. получилась образцовая мать. Это же по-настоящему! Не какой-то там негритенок из Лейпцига.
В обществе мы появлялись крайне редко. Я помню, мы как-то пошли к знакомым. На такие классические посиделки с бутылкой. Остановившись перед дверьми, А. испуганно повернулась ко мне: «Мы же ненадолго, да?»
Невинный вопрос, на первый взгляд. Но, во-первых, идти предложила она, а во-вторых, я долго предвкушал визит к людям, которые и мне и ей были очень симпатичны. Я почувствовал, что наливаюсь краской от злости.
— Это что значит? — сорвался я. — Мы еще туда не зашли, понятия не имеем, как сложится вечер, а ты уже меня спрашиваешь, когда мы пойдем домой?! Да я лучше вообще не пойду! Возвращаемся обратно.
А. к тому моменту нажала на звонок, так что мне пришлось заткнуться.
Я уже говорил, что мы тогда почти не ссорились, но иногда набегали тучи. Хотя вовсе не ежедневно и не так наигранно, как у наших собеседников. Их ссоры разносились по всему колодцу двора, и я невольно становился свидетелем их бесконечных семейных сцен. Его почти не было слышно. Вернее, слышны были удары по нему. Выглядело это примерно так:
— Где ты был, пьянь?!
Бумц! Бумц!
— Помогите!!!
— Гестаповец!
Бумц! Бумц!
— На помощь!!!
— Фашист!
Меня удивляло, что при этом они были молодыми людьми, не имеющими к войне никакого отношения. Обычно это заканчивалось громким «Бух!» (так хлопали двери). «Буха» я всегда ждал с нетерпением, чтобы приникнуть к окну.
Через минуту он появлялся на улице, а она, чтобы не терять достоинства, всегда кричала ему вслед: «И не забудь, Ярка, купить печенье!» — и улыбалась лицом, искаженным от злости, а ее carissimi[5] Ярка с мрачным видом возвращался туда, где еще совсем недавно шумно и весело проводил время.
Говорят, что еда и секс в литературе всегда рядом. Мне, в принципе, по фиг, но наши ссоры чаще всего происходили на фоне еды.
Однажды А. кинула в меня полную тарелку супа. Причина? Я всего лишь наклонился и понюхал его. Просто хотел выяснить, из чего он!
Босой, я стоял на голом линолеуме, и холод сковал мою спину так, что я чуть не трясся. А. даже не предупредила меня взглядом, как она обычно делает, а сразу метнула в меня тарелкой.
Я успел увернуться, но мне стало жутко.
— Тебе повезло! — сказала она хрипло. И вопрос был для нее решен.
— А если бы ты в меня попала? — спросил я, придя в себя.
— Тогда бы тебе не повезло! — радостно ответила она.
— Вообще-то тарелками с супом кидаться как-то не принято. Это неправильно, — возражал я.
— Ооо! Я этого знаю! — и А. ткнула пальцем в какую-то фигуру в телевизоре, расплывшуюся в моих слезах отчаяния.
— Выкини, — сказала А., зевнув во весь рот. — Сначала я, значит, такая милая черноглазка, а под конец делаешь из меня какую-то убийцу. А ты такой хороший, плачешь от непонимания, ты слишком хрупкий для этого мира, где вокруг твоей задумчивой головы летают супы. На фиг! В конце концов, этого даже не было…
— Было, — шепчу я, на всякий случай отвернувшись к стене. — Было… Было, — говорю.
А. начала ходить на так называемые «девичники». Когда я услышал это название в первый раз, то зашелся в хохоте до колик.
— Классно вы это назвали! Там должно быть весело. Вот бы побывать, послушать вас!..
Главное, выглядел я тогда как последний дебил. Я просто еще не понимал, как эти женские посиделки оздоровительны и полезны.
Женушки сначала договаривались по телефону — задолго до встречи — и по А. было видно, что она просто трясется от нетерпения.
В общем, поначалу я над этим лишь посмеивался и крутил головой.
Когда А. наконец пошла на встречу, мне тут же позвонил муж «подруги», у которой все происходило. Вскоре мы с этим парнем уже сидели, пили пиво и болтали обо всем на свете. Ему просто нужно было куда-то смыться из дома. На тот момент в доме не допускалось присутствие ничего мужского.
Домой он отправился, только когда вернулась А. Спать ей ни капли не хотелось — она была просто переполнена переживаниями и свежей информацией, которую ей необходимо было с кем-нибудь обсудить.
Тогда до меня дошло, что здесь самое время отыграться за супчик. В чем она могла обвинить меня перед подругами? Что иногда я задерживаюсь в пивной? Это не высоко ценилось в тех кругах. Это было обычным для всех. Ну, почти для всех. Вот какая-нибудь измена — это уже что-то. По мере детального обсуждения женушками своих мужей (обычно их там бывало десять — найдите мне десять беспристрастных женщин!) я выходил средним безопасным дурачком, не то чтобы идеальным, но вполне терпимым.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
