Во всём виноват Гоголь - [62]
И хотя входили все они в торгово-ярмарочный комплекс с неясной опаскою и шагами медлительными, но уж вылетали оттуда ногами резвыми, с сияющими обликами торжествующими и, главное, безо всяких удручающих неудовлетворений и беспокойств на физиономиях. «Не было лица, на котором бы не выразилось удовольствие или, по крайней мере, отражение всеобщего удовольствия». «Плачем горю не пособить, нужно дело делать…» — раскидывали по сторонам слова из мастер-класса «любезнейшего Чичикова» одни. Другие вторили им геометрическими и философическими подкопами мыслей «душечки Чичикова», что «…косой дорогой больше напрямик». Потом все они, ясное дело, переводили эти крылатые формулы скупой мудрости совсем не кривого, а ровнёхонького и точнёхонького, как весы самой Фемиды, и сладкозвучного, как Платон под оливой, креативного директора Чичикова, что всегда точно знал цену своему слову, из уст в уста третьим. В третьих лицах, что естественно, сидели их сватья, кумовья да соратники. А те уж в баньке или за нескупым и нескучным столом под дубом или какой-то ольхой обыкновенной делились знаниями со своими покровителями, акционерами и соучредителями.
У одного лишь Петра Октябриновича Мудрецова ни на кого глаза не смотрели. Он сиротливо сидел в сквере под липой, перед портретами действующего мэра и районного бригадира депутатов, задумчиво и нетвёрдо перебирая струны арфы.
А начальник транспортного цеха из известного книготоргового учреждения и видный его поэт Лучезарий Шляппа в это же время, например, сообщил Чичикову, что очередь за литературными премиями в городе при устаревшей власти сильно перепуталась и что в неё обманом затесались те, кто там никогда не стоял. Сначала Шляппа спел Чичикову своим красивым басом давно уже позабытую народом песню «Не белы снега», чем вызвал у слушателя неподкупное восхищение. Потом он энергично продекламировал отрывки из своей наиболее успешной поэмы «Мы на рассвете солнцем Кучугурии томимы», что в краевом издательстве «Пурга» уже готовилась и для второго издания в исправленной и дополненной редакции «Закат сиял — броня мерцала». Здесь он вновь заработал за своё творчество крупную похвалу на словах в том виде, что он, то есть Шляппа, вполне гениальный и современный поэт ТЯКа, имея в виду торгово-ярмарочный комплекс. Заодно Лучезарий прикупил себе чин средней руки в культуре города «…для приобретения весу в обществе» и, конечно, звание литературного лауреата на два года вперёд.
От президентов аутсорсинговой и клининговой компаний, чьи офисы ютились где-то на периферии тихого, но стабильного оффшора, с немыслимо хитроумным инвестиционным проектом в руках забегала Гулянда. Она восхитила Чичикова методами переработки рукколы и топинамбура в высокооктановые чилийские вина, а остающегося жмыха — в доступную для посевной кампании низкооктановую солярку и завоевала собой полный карт-бланш на все эти виды деятельности. Потом ещё поразмыслила, да и купила для доклада своим вождям весь конфиденциальный прайс-лист по вакантным должностям в городской малине. Павел Иванович сильно расчувствовался в переговорах с шалуньей Гуляндой. Он даже подписал у неё на коленке широкий подряд на уборку одного главного и двух второстепенных перекрёстков в перспективном спальном районе города, где, по слухам, и негласно состоял генеральным заказчиком, застройщиком, центральным инвестором, а также автором архитектурной идеи и проекта. В свою очередь, проказница Гулянда сильно покраснела, поправила юбку, блузку и чёлку и подарила Чичикову полный комплект подлинной бухгалтерской отчётности из казино дяди Лысого Пимена и зала игровых автоматов прокурора города вместе с истинными реестрами всех должников этих предприятий, а также их юридическими и фактическими адресами. Рассекречивание тех списков в части, касающейся казино, вызвало потом у дяди Пимена ошеломление, хотя сомнений в точности обозначенных там фамилий и сумм не вызывало. Лысый Пимен позднее, конечно, из-за утечки немало бесился, о чём сведения имеются даже в этом недоконченном и местами утраченном тексте…
Обливаясь жарким потом истории своей службы и горчичным соусом локальных неудач, прокурор Д. Ф. Тугриков на приёме честно заявил, что зал игровых автоматов содержит лишь для души и зятя. И пока его зять, а тем более и он — прокурор, живы, Павел Иванович может гарантированно рассчитывать на их ежеквартальную поддержку. Прокурор также обозначил и такую тему, чтоб Павел Иванович пробил и порешал сверху абзац об экологическом здоровье местных народцев путём переподчинения полигона ТБО из крайцентра вниз, а ему бы заодно и отцепил бы неблагодарную обязанность смотрящего за этим мусорным Клондайком. То есть чтоб Чичиков перевёл проект этот в плоскость его перехода напрямик в природоохранную прокуратуру. Динару Франковичу теперь казалось, что в общедоступной прокуратуре в его преклонных годах, на волне инспирированных полицией дел о его кончине и однократном отсутствии на службе более четырёх часов скорее уже не удержаться. Он твёрдо обязался служить так, чтоб в глазах Павла Ивановича от меча Фемиды отражалась ежемесячная радость, а также безмерное счастье к каждому приличному празднику и по итогам календарного года.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
В первую часть сборника «Синдром Черныша» вошли 23 рассказа Дмитрия Быкова — как публиковавшиеся ранее, так и совсем новые. К ним у автора шести романов и двух объемных литературных биографий отношение особое. Он полагает, что «написать хороший рассказ почти так же трудно, как прожить хорошую жизнь». И сравнивает свои рассказы со снами — «моими или чужими, иногда смешными, но чаще страшными». Во второй части сборника Д.Быков выступает в новой для себя ипостаси — драматурга. В пьесах, как и в других его литературных произведениях, сатира соседствует с лирикой, гротеск с реальностью, а острая актуальность — с философскими рассуждениями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.