Во все имперские. Том 1 - [38]

Трое друганов Заклёпкина тем временем всё еще оставались на ногах.

Одному из них царь перевернул хлебало, пробив эпический маваши гери, второй сам упал на колени и поднял руки вверх.

— Трус, — презрительно бросил ему Царь, но трогать не стал.

Последний из спутников баронета оказался отнюдь не трусом. Он изготовил розочку из пивной бутылки, разбив её о стол, и бросился на Царя.

Но Царь выбил у него оружие хлёстким ударом ноги, а потом, схватив противника за руку, заломал её.

Резко переместившись, Царь захватил врага уже за шею, а потом с хрустом, который на миг заглушил даже все еще долбивший дабстеп, сломал её.

Парень с переломанной шеей обмяк на пол, он был мёртв.

— Ты что делаешь, урод? — заорал я в голове у Царя.

— А на что это похоже? — удивился Царь, — Убиваю наших врагов.

— На фига? Ты мог его просто вырубить.

— Ну уж нет, пленных не берём, — азартно заявил Царь и бросился избивать ногами баронета, который и без того пребывал в глубоком нокауте.

Дабстеп всё долбил, так что избиение баронета напоминало какую-то дикую пляску, мне даже показалось, что Царь гнездит Жирослава в такт музыке.

Зал тем временем почти опустел, последние колбасёры в ужасе спешили смыться. Диджей сбежал, так и не выключив музыку.

Остался только голый парень в чалме, видимо, слишком упоротый, чтобы обращать внимание на битву, он все еще размахивал своим немалым мужским достоинством в центре зала. А еще остались вырубленные спутники Мартыханова, сам обмякший Мартыханов и два трупа — случайно подстреленной девки и парня, которому Царь сломал шею.

Зато в зал наконец вбежали двое охранников, но предпринять стражники дискотряски ничего не решились. Они тупо встали у входа и со сдержанным интересом наблюдали, как Царь превращает баронета в сочащийся кровью мешок переломанных костей.

Мне же все это совсем не понравилось. Несмотря на свою профессию в прошлой жизни, я вообще-то никогда не был сторонником бессмысленных убийств или добивания раненых.

— Тело верни, — потребовал я у Царя.

— Я еще не закончил, — отмахнулся Царь-отморозок.

Я понимал, что минуты через три мой товарищ по телу убьет Мартыханова-Заклёпкина. Вот только убийства магократа мне для полного счастья не хватало.

Я попытался перехватить контроль, но Царь, вообще не напрягаясь, загнал меня обратно в глубины мозга барчука.

Слишком силён, сука. Я выпустил чудовище, и назад его теперь хрен загонишь.

— Ладно, хватит, — наконец решил Царь, — Я его лучше из пищали завалю. Ты же знаешь, как стрелять из этой пищали?

Царь решительно двинулся к валявшемуся на полу пистолету.

— Не скажу, — я напрягся, пытаясь не дать Царю покопаться в моём сознании и получить там информацию, как пользоваться современными пистолетами. Сам Царь, как человек средневековый, понятное дело, этого не умел.

— Без тебя разберусь, — заверил меня Царь и наклонился, чтобы подобрать ствол.

Но в этот момент, еще до того, как Царь коснулся оружия, неожиданно произошло что-то магическое и страшное. Тело Царя вдруг свела судорога, через моё сознание пронесся сводящий с ума тёмный поток ужаса.

Раздался оглушительный треск, перекрывший даже музыку, ярко-красная магия на мгновение залила всё огромное помещение.

Царя подняло в воздух и швырнуло на пол в нескольких метрах от пистолета.

Мы с Царём одновременно заорали от боли и страха.

Перед глазами на миг метнулась ярко-красная надпись «ЗАПРЕТ», написанная на каком-то древнем и давно сгинувшем языке, но, тем не менее, я её понял, скорее душой, чем разумом.

На секунду наши орущие от нестерпимой боли сознания, моё и Царя, слились воедино, а потом крик Царя стал затихать. Государь-отморозок ухнул куда-то во тьму, если вообще не пропал навсегда.

Тело теперь снова было моим, хоть и ощущалось, как чужое и деревянное. Но координация и контроль быстро возвращались.

Я с трудом поднялся на ноги и поспешил покинуть танцпол, напомнив уставившимся на меня охранникам:

— Чё стоите? Скорую вызывайте. В ваш район же ездит скорая, я надеюсь?

***

Умывшись в туалете клуба и осмотрев себя в зеркале, я убедился, что физически почти не пострадал. Мелкие ранения, если и были, то уже регенерировали. Зато мундир на мне, уже о очередной раз, был разорван в клочья.

Я снял его и сунул его в мусорное ведро, а свои немногочисленные вещи переложил в карманы сорочки и штанов. Штаны, к счастью, порвались только на колене, так что были во вполне сносном состоянии.

Я напился воды из-под крана и, сбежав по лестнице, вышел на улицу, запруженную сбежавшими из клуба объебосами, видимо решившими продолжить веселье на улице.

Никакой полиции, разумеется, не было, судя по всему, копы в этот район не ездили, даже если предположить, что их вообще кто-то вызывал.

Мою сестрицу в компании Дрочилы я обнаружил в темном переулке за клубом, рядом с мусорными баками. Они были не одни, рядом с Дрочилой стоял мужичок в потертом лётном шлеме.

Судя по всему, Рокфор, тот самый холоп, который и позвал меня сюда спасать сестрицу.

Впрочем, на Рокфора из «Чип и Дейла» мужичок был похож только лётным шлемом. Сам он был мелким и щуплым, на вид лет сорока, борода, в отличие от большинства холопов, у него отсутствовала.