Во власти страха - [20]

— Моя тетя, пока мы разговариваем, как раз кормит семью ужином, и все уже привыкли к моему ненормированному рабочему дню. Когда придет время купаться и ложиться спать, я наверняка попаду домой.

Дженна затаила дыхание, когда со стороны футбольного поля донесся злобный рык.

— Не похоже на радостные возгласы, верно?

Он покачал головой.

— Не похоже. — Он обошел машину и открыл дверь, второй рукой подхватив портфель Дженны. Притворился, что ноша неподъемная, и в уголках глаз появились морщинки. — Что вы в нем носите? Золото? — Он положил портфель на заднее сиденье и сделал вид, что потягивается.

Дженна с усмешкой села в машину.

— Именно. Я лично изобрела способ превращать металл в золотые слитки. Я каждый день превращаю несколько складных стульев в золото в надежде пораньше выйти на пенсию.

Стивен смеялся, занимая место водителя.

— Я бы не стал кричать об этом так громко. Родители, которые еще не ненавидят вас за то, что вы отправили квотербека на скамью запасных, за эту тайну будут готовы вас убить. — Одной рукой захлопывая дверь, второй он потянулся за сотовым телефоном. — Сейчас сообщим о повреждении вашей машины, а потом я отвезу вас домой, чтобы вы наконец избавились от этих нелепых туфель. — Он поморщился. — Я вслух это произнес, да?

Дженна улыбнулась в ответ, пристегнулась ремнем безопасности — ей стало так уютно от добродушного подшучивания…

— Сказали-сказали. Но вы правы. — Она подняла вверх три пальца, как обычно делают девочки-скауты, когда дают клятвы. — С этой минуты клянусь ставить безопасность и удобство превыше высокой моды.

— Мой сын попросил бы поплевать на ладонь, чтобы «запечатать» такое серьезное обещание.

Дженна удивленно изогнула бровь.

— Брэд?

По лицу Стивена пробежала тень. Он вдавил педаль сцепления «вольво» и выехал со школьной стоянки.

— Нет, не Брэд. — И тут же лучики-морщинки вокруг его глаз превратились в глубокие морщины на лбу.

Пятница, 30 сентября, 17.45

Правду говорят: настоятельная потребность — мать изобретательности.

Он стоял посреди пустой комнаты, разглядывая голые стены в тусклом электрическом свете. Возможно, это не кандидат на премию Марты Стюарт, но комната крепкая, имеется крыша, электричество, водопровод, и, что самое приятное, она свободна. Кроме того, пара китайских фонариков плюс немного краски, веселенькие обои да соломенные подушки — черт побери, он мог бы превратить этот сарай в настоящее гнездышко подальше от дома.

Он взглянул на балки перекрытия и улыбнулся. В таком месте он мог бы отточить свое мастерство. Следовало раньше вспомнить о нем. К черту жертвоприношения под звездным небом. На звездное небо могут набежать тучи, звездное небо может грозить дождем. А потом дождь может так и не пойти. Он нахмурился. Не мог поверить, что прервал осуществление своих планов из-за ложной тревоги. Ни единой дождевой капли. Он взглянул на бесформенную кучу у своих ног. Ему целую ночь пришлось держать ее в багажнике машины из-за чертовой ложной тревоги.

Он нахмурился еще больше, сжал кулаки. Сегодня утром только вернулся, и опять все сорвалось из-за проклятой собаки. Он всегда ненавидел собак. Он жалел, что не догнал и не прикончил эту шавку. Но если бы он оставил малышку без присмотра, на нее мог бы наткнуться случайный прохожий. Ему просто повезло.

Он мысленно перечислил то, что по глупости оставил на поляне. Из его ящика с инструментами исчезла игла для подкожных инъекций, а из груды одежды, которую он быстро пошвырял в багажник, — трусики. Черт. Он хотел сохранить ее трусики как сувенир. Но нет! Принесло эту проклятую собаку, которая решила поиграть в Лесси. Теперь в лесу, блин, полно полицейских. Повезло, что он был в перчатках. Он ухмыльнулся, уверенный, что собрал все остальное прежде, чем покинуть место преступления. Полиция не найдет ничего… более личного, что указывало бы конкретно на него.

Он опять нахмурился. Чертов пес. Все испортил. Когда в следующий раз он наткнется на собаку… Нахмуренные брови разгладились, на лице заиграла улыбка, когда он представил себе, что сделает. Ножи, льющаяся и запекшаяся кровь. Он кивнул, испытав удовольствие от нарисованной картинки. Он уж позаботится о следующей шавке, с которой встретится, подобно Банди или Дамеру. Он читал о том, как они расчленяли животных. Сперва чтобы попрактиковаться, затем ради удовольствия. Он сам делал это. Часто. Конечно, ему больше нет нужды практиковаться на животных. Он взглянул себе под ноги.

Теперь, когда у него есть настоящая жертва.

Он пнул ее носком, а поскольку она никак не отреагировала, пнул еще раз, уже сильнее. Ее веки задрожали, глаза открылись и тут же расширились. Она облизала пересохшие губы. Он снял липкую ленку с ее рта — зачем заклеивать ей рот неудобной липкой лентой, когда вокруг ни души. Он улыбнулся девушке.

— Ты же не хочешь, чтобы нам было неудобно, верно, Сэмми? Это было бы нецивилизованно. — Он пересек сарай, с каждым шагом с грязного пола поднималось облачко опилок. Он присел у ящика с инструментами, окинул содержимое взглядом сомелье, который выбирает хорошее вино на ужин. Подобрал шприц, иглу — все абсолютно стерильно, разумеется, — и пузырек. Нахмурился. Средство заканчивалось. Необходимо поскорее восполнить запасы.