Во власти незнакомца - [22]

– Спасибо, – буркнула она, чувствуя, как радостно забилось её сердце.

И в то же время душу заполонила тревога. Джек за эти дни мог что-то решить относительно их дальнейших отношений, и сейчас Олеся, вполне вероятно, услышит свой «приговор». И так никогда и не узнает, кто же скрывался под маской незнакомца.

Она вошла в тёмную комнату и замерла на пороге. Джек уже был здесь – Олеся научилась узнавать о его присутствии в кромешной черноте.

– Мне начинает казаться, что моё наличие рядом с тобой тебе уже не нужно, – начала она совсем не с того, с чего хотела.

В ответ – молчание. И только едва приметный шорох говорил о том, что незнакомец всё же здесь и слышал её.

– Как только оно перестанет быть мне нужным, ты узнаешь об этом первой.

Олеся силилась понять по голосу Джека, в каком он настроении, но не могла. Лишь только прошла к своему обычному месту и устроилась на самом краешке кресла.

– Ты жалеешь о том, что случилось в нашу последнюю встречу?

– А ты?

– Я – нет.

Снова молчание, заставляющее сжимать и разжимать пальцы рук, сцепленные в замок на коленях.

– Но и не хочу, чтобы это повторилось, – добавил Джек, и Олеся испытала… разочарование.

– Почему?

– Потому что это всё усложняет.

– Усложняет… – Олеся не выдержала, и с губ её сорвался нервный смешок.

Куда уж больше? – хотелось ей задать вопрос, но она не стала этого делать. В целом, Джек действительно был прав – легче не становилось. Напротив, к клубку эмоций, вопросов, остающихся без ответов, и попыток не ошибиться прибавились ещё и чувства. Острые, выматывающие чувства.

– Ты ответишь мне на несколько вопросов? – уточнила она, когда тишина вновь стала давить со всех сторон.

– Отвечу на те, на которые смогу.

– Скажи, ты не выходишь из дома? Вообще?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне это важно. Ответь.

– Нет. Не выхожу.

– А мне самой можно выходить куда угодно?

– Кажется, я ничего не запрещал тебе. Или запрещал? Хотя, если бы и запретил, мы оба знаем, что ты думаешь об этих запретах.

Олеся сделала глубокий вдох. Он был прав, но и не прав одновременно.

– Если я встречусь с человеком, у которого ко мне есть деловое предложение, ты будешь против?

– Кто-то ещё хочет услышать, как ты умеешь рассказывать сказки? – В голосе Джека послышались язвительные нотки.

– Нет. Я пока не знаю, что это будет за предложение.

– Так твой первый вопрос связан с тем, что ты сама готова прекратить наши встречи?

Он произнёс эти слова, и Олеся ощутила, что ей становится нечем дышать. Неужели он не понимает, насколько глубоко она уже погрузилась в это всё? Неужели не осознаёт, что страх лишиться этих свиданий в темноте настолько острый, что должен чувствоваться на расстоянии?

Вместо ответа Леся поднялась на ноги, подошла к Джеку и несмело прикоснулась к рукаву его пиджака. Ей показалось, что незнакомец может в любой момент отстраниться и уйти. Напряжение, витавшее между ними, ощущалось физически.

Но она не собиралась отступать. Положила руки на плечи Джека, потянулась губами к его губам и когда коснулась их, почувствовала, что они сжаты в строгую линию.

– Я же уже сказала, что ты приручил меня, мой пират. Ты мне не веришь?

Он не произнёс ни слова, но расслабился, и Олеся углубила поцелуй. Сначала провела языком по его губам, а когда Джек ответил, едва не застонала, чувствуя жадность, которая накатывала со всех сторон. Жадность и потребность выплеснуть всю ту страсть, что бушевала в венах, и отклик на которую она ощущала от Джека.

– Я уже сказал, что ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится, моя Леди, – отстранившись, выдохнул незнакомец ей в губы, пока Олеся пыталась совладать со сбившимся дыханием. – Единственное, чего я не потерплю – лжи.

Теперь он поцеловал её сам – жёстко и отрывисто, причиняя боль тем, как сминал её губы. И, не успела Леся сказать ни слова, как Джек оставил её, отступив и покинув тёмную комнату.

***

В своей жизни Артур Шервинский больше всего не любил две вещи: плохо приготовленные блюда и когда что-то шло не так, как он того хотел.

И если с первым проблем Шервинский практически никогда не знал, будучи сам опытным ресторатором, то со вторым пунктом у него в последнее время намечался некоторый напряг.

И у этого напряга было вполне конкретное имя – Олеся Александрова.

Постукивая кончиками пальцев по столу, он размышлял о том, что делать дальше, если она все же откажется прийти к нему на встречу со своим так называемым «любимым мужчиной». Думая об этом, Артур даже пренебрежительно фыркнул – если она хотела остановить этим его поползновения в свою сторону, расчет явно не удался. Даже напротив – добавил ему азарта в том, чтобы, несмотря ни на что, получить желаемое.

Он уже подумывал набрать ее сам, чтобы напомнить о своем существовании, но в этот момент его айфон завибрировал, высветив на экране ее имя.

– Да, – коротко откликнулся он, пряча за сдержанно-ленивым тоном разлившуюся по нутру радость.

– Артур, это Олеся.

– Я узнал, – издал он короткий смешок.

– Я звоню сказать, что если твое деловое предложение в силе, то я готова с тобой встретиться.

Он внутренне возликовал, но голос звучал спокойно, когда ответил: