Во сне и наяву - [31]

— Потому что все, что он говорит, не имеет значения.

— Как ты можешь об этом говорить?

— Лили, я не герой, и не собираюсь спасать мир. Я знаю, что существуют специально обученные люди, которые не наделают столько глупостей, чем сможем наделать мы, если вмешаемся. Давай не будем об этом говорить?

— Хорошо, давай не будем, — легко согласилась Лили.

Они замолчали. Джеймсу было хорошо и уютно. Он снова сунул руку в карман и нащупал кольцо.

— Эй, вы где? Джеймс? — невдалеке раздался голос Сириуса.

Лили вздохнула и резко поднялась. Джеймс вынул руку из кармана и зацепил кольцо, которое тут же скрылось в траве.

— Черт, — Джеймс опустился на землю, пытаясь в темноте нащупать кольцо.

— Что ты ищешь? — Лили опустилась рядом с ним и принялась шарить вокруг себя руками.

Внезапно она замерла и подняла руку. Джеймс сфокусировал на ней взгляд и увидел, как блеснул бриллиант при свете луны.

Лили выглядела ошарашено. Она переводила взгляд с кольца на Джеймса и обратно.

— Лили…

— Да, — просто сказала она и бросилась ему на шею. Из-за неустойчивости их положения, Джеймс потерял равновесие и упал на траву, утянув за собой Лили. — Да, Джеймс.

* * *

— Мне удалось на несколько секунд включить его телефон, — Анна с надеждой посмотрела на мужчину, которого Билли так и не представил. — Этого хватило на пеленг. Похоже, ваш брат или его телефон находится в горах.

— Мы должны немедленно начать поиски.

— Мы сперва дождемся группу, — решительно перебил жену Билл. — В течение часа сюда должны подъехать спасатели, бригада медиков. Если Джеймс ранен, от наших бестолковых метаний ему лучше не станет. А один час погоды не сделает. Я надеюсь, — прошептал он последнюю фразу в сторону, чтобы Анна не услышала панику, прорвавшуюся в его голос.

Глава 17

Телефон звякнул, и этот тихий звук вывел Джеймса из того подобия сна, в котором он пребывал. Не открывая глаз, он попытался нащупать телефон, но в пределах досягаемости его не оказалось.

Джеймс с трудом вспомнил, что отшвырнул телефон, когда понял, что заряда нет, и кому-нибудь позвонить, чтобы позвать на помощь не получится. На него навалилась апатия. Он прекрасно понимал, что это плохо, это очень плохо, но уже даже не пытался бороться. За него боролось его тело — молодое, здоровое тело, с начинкой из молодых и здоровых органов, которые все еще работали, и сохраняли Джеймсу жизнь.

— Жаль, что когда меня найдут, органы уже будут ни на что не годные, — искренне посетовал на судьбу Джеймс и выбросил все посторонние мысли из головы, попытавшись снова уснуть. — А она ничего, — прошептал Джеймс. — Жаль только, что ненастоящая. Может и у меня что-нибудь получилось бы. Странно, почему я никогда не любил до этого рыжих?

Полусон, полубред наконец-то накрыл Джеймса, отрезав от печальной действительности.

* * *

— Джеймс, мальчик мой, ты меня слушаешь? — Джеймс помотал головой и сфокусировался на сидящем перед ним Альбусе Дамблдоре.

— Да, я вас слушаю, Альбус, — Джеймс вспомнил, что вроде бы Поттер называл директора Хогвартса просто по имени, хотя, возможно, что это было и не так. Тем не менее, фраза была произнесена, и теперь Джеймс посмотрел на Дамблдора с нездоровым любопытством, чтобы по реакции узнать — правильно он сказал или нет. Реакции не последовало, из чего Джеймс сделал вывод, что все-таки ему позволено называть Дамблдора просто Альбус. — О чем вы говорили?

— Я понимаю, Джеймс, что на тебя столько всего навалилось за это время: гибель родителей, рождение сына… Но, ты должен меня выслушать, дело очень серьезное.

— Я не собираюсь принимать участие ни в каком сопротивлении, — твердо произнес Джеймс.

— Я это уже понял давно, — махнул рукой Альбус. — Я никогда не настаивал на этом. Но дело сложилось таким образом, что тебе, Лили и малютке Гарри угрожает опасность.

— Опасность какого рода мне угрожает? — тихо спросил Джеймс.

— Не так давно было произнесено пророчество, в котором говорилось про рождение ребенка, способного повергнуть Волдеморта.

— И какое отношение это пророчество имеет к моей семье? — голос Джеймса становился все тише, а в голове метались панические мысли: «Ничего, ничего нельзя изменить. Все, что бы я не делал, идет прахом, потому что у этой истории может быть только один конец!», — Джеймс закрыл глаза.

— Волдеморту стало известно содержимое пророчества, и он почему-то принял его очень серьезно. И почему-то он решил, что Гарри и есть тот самый ребенок, который ему угрожает.

— Как ему стало известно содержимое этого чертова пророчества? — Джеймс вскочил на ноги. — Вы кому-то о нем говорили? Или… — он на секунду замер, затем продолжил, — или его кто-то подслушал?

— Я не скрывал содержимого этого пророчества перед Орденом Феникса, — вздохнул Дамблдор. — В конце концов нам тоже хотелось понять, о каком ребенке идет речь…

— Да какая разница о каком?! — Джеймс сорвался на крик. Постояв с минуту, сверля глазами одну точку, он стремительно бросился из комнаты, в которой они находились. — Извините, Альбус, но я должен подумать, — он обратился к директору, когда уже стоял в проеме открытой двери. — Я… Я пошлю вам сову, если что-то придумаю.