Во имя правды (О творчестве Всеволода Иванова) - [5]

...В сущности говоря, радоваться бы да радоваться. Откуда появляться мрачным рассказам?

Ответ приблизительно такой: я не задавался прямой задачей писать мрачное и тяжелое, но согласитесь, что путь к этим приятным сравнительно дням, которые мы с вами переживаем, был хотя и головокружитетьно прекрасен, но вместе с тем был и горемычным, и тяжелым, и печальным. И нужно рассказать по возможности все об этом пути, чтобы последующие поколения понимали и ценили эти трудности. Всё забывается, особенно, если человек поскорее стремится уйти ото всех страданий и горечи.

...Я хотел и смог описать душу самых простых людей, всю сложность их мыслей, всю ясность - для них самих неясной трагедии. Ясна ли для Смокотинина его любовь? Любовь эту он считает колдовством - наваждением. Такие "тайны" (для людей) есть во всех слоях общества. Ущербность ли это? Не думаю".

Милехин из рассказа "Поле", поддавшись тоске по дому, по земле, понимает, что дезертирует, за что ждет его неминуемая расплата. Но он сам себя обманывает, буквально гипнотически поддаваясь самовнушению - будто он отпущен "на побывку".

Маников из одноименного рассказа, человек до какой-то степени, по сравнению с Смокотининым и Милехиным. образованный. Но он - раб предрассудков и осознает это свое недостойное рабство, только пройдя через тяжкие испытания.

Рассказ "Б. М. Маников и его работник Гриша" был даже высоко оценен критиками в исключение ото всех других рассказов этого цикла. Виктор Шкловский писал в статье "Семена жизни" (Лит. газ. 1938. 15 марта): "Величайшей заслугой Вс. Иванова является то, что, показав тину мелочей, их холодный, раздробленный, повседневный характер, он показал и вдохновение сегодняшнего дня, делающее и слабых сильными, когда они попадают на дорогу времени".

О рассказе "Дитё" можно написать целую новеллу. Этот рассказ, не пояснив "за здравие или за упокой", цитировал наизусть Сталин на встрече с писателями у Горького. Сам Горький в предсмертном бреду пересказал "Дитё" дежурившей возле него медицинской сестре Олимпиаде Дмитриевне Чертовой, наказав ей запомнить и сообщить Вс. Иванову, присовокупив: "Это для него - вопрос жизни или смерти!"

Многие годы редакторы и издатели отказывались включать этот рассказ в сборники, как составлявшиеся самим Вс. Ивановым, так и мной после его смерти.

Рассказ отсутствует во всех трех, так называемых "Собраниях сочинений".

Все тот же Шкловский писал (в уже цитировавшемся мною письме к В. А. Косолапову): "Новый мир строится не ангелами.

Новые люди создаются, а не даются готовыми.

Герои рассказа "Дитё" - храбрые люди, но это люди, переходящие из одного мировоззрения к другому. Поэтому они дики, они любят свое, в них есть элементы национализма, они его не осознают.

Мы не можем переделывать своей истории, иначе мы начнем отрицать, что у нас было крепостное право".

Вс. Иванов утверждал: "Литература - та же война, война с невежеством, слепотой, бескультурьем, бесчеловечностью, борьба за добро, за человеколюбие. И вести эту борьбу необходимо с верой в человеческое сердце. Опираясь на добро, человеческий ум способен совершать чудеса".

Стремясь пробудить сознание, борясь с бездуховностью, Вс. Иванов не мог не описывать ужаснейшие злодеяния, которые по невежеству, не осознавая того, что творят, совершали иногда и потенциально хорошие люди, такие, как Афанасий Петрович из рассказа "Дитё".

В "Истории моих книг" Вс. Иванов пишет:

"Будущий исследователь <...> скажет: "Боже мой, какой Всеволод Вячеславович был мизантроп". Вовсе не так <...> сам я в конце концов жил счастливо, я страдал во имя интересов моей страны - потому что если уж в такой стране, где были Чехов и Достоевский, быть писателем, то надо быть очень хорошим, а для этого необходимо полностью развить себя".

Вот именно, этим - саморазвитием, непрерывным экспериментированием - и занимался всю свою творческую жизнь Вс. Иванов, не "щадя живота".

Тамара Иванова