Во имя отца - [31]

— Марио, у кардинала была очень серьезная причина для сердечного приступа. Конечно, мое известие о предательстве отца Панровского, должно быть, было для него большим потрясением. Но не настолько, чтобы вызвать сердечный приступ. Оказалось, что Панровский входил в состав делегации, побывавшей в Риме на прошлой неделе. Эту делегацию принимал также и кардинал. Видимо, к концу встречи Менини сильно расчувствовался. Он попросил Панровского задержаться у него на пару минут и во время исповеди рассказал ему о нашем плане.

— Черт возьми!

Версано наклонил голову и устало потер бровь. Потом спросил:

— А как ты об этом узнал, Питер?

— Пока ты звонил. В своих последних словах он сказал мне об этом. Я думаю, что он умер в муках совести.

Мозг у Версано опять заработал:

— Что конкретно он рассказал Панровскому?

Ван Бурх пожал плечами:

— Я точно не знаю. По-моему, он упомянул только о трех вещах: о нашей Троице и ее целях, об исполнителе, который должен стать орудием в наших руках, и о своем обмане с папской грамотой.

Версано склонился вперед:

— А где сейчас этот Панровский?

Ван Бурх огорченно вздохнул:

— Вот я и ходил звонить, чтобы узнать об этом. Оказывается, он покинул Рим через день после аудиенции у Менини и вернулся домой, в Ольштын, дня четыре назад.

Версано мрачно уставился в свой стакан:

— И, наверное, уже передал всю эту информацию своим хозяевам.

Ван Бурх кивнул:

— Вполне возможно, что он еще не успел это сделать. Но мы должны исходить из того, что Андропов узнает о готовящемся в Ватикане покушении на его жизнь.

— Что, по-твоему, он предпримет?

Священник взял бутылку с бренди, налил немного себе и Версано, а затем сказал:

— Я думаю, Андропов отнесется к этому очень серьезно. Он наверняка уже знает о том, что Евченко передал нам данные о вновь готовящемся покушении на папу. Он хорошо осведомлен о наших возможностях. Я не думаю, что Менини упомянул о нас, но в КГБ должны догадаться, что в разработке этой операции буду участвовать я. А это не только подвергнет мою жизнь огромной опасности, но еще и сделает осуществление нашей операции более сложным и рискованным.

Версано взял себя в руки и вновь стал решительным и жестким.

— Ты хочешь от этого отказаться, Питер?

Он внимательно наблюдал за ван Бурхом, пока тот обдумывал вопрос. Наконец голландец покачал головой:

— Нет. Но я боюсь, что Мирек Скибор откажется. Уж он-то знает о возможных последствиях лучше нас.

— А ты что, собираешься рассказать ему о нависшей над ним опасности?

— Конечно.

Опять тишина. Только на этот раз уже священник внимательно наблюдал за архиепископом, ожидая, что тот ответит.

Версано вздохнул и кивнул:

— Да, это единственно верный выход... Ты думаешь, он действительно откажется?

— Не знаю, Марио, но сейчас нужно срочно менять наш план. В одном Риме у КГБ по меньшей мере десять оперативников и десятки агентов. Если будет нужно, через некоторое время здесь будет еще больше шпионов. Может быть, они уже сюда направлены. Им, думаю, поручено наблюдать за каждым шагом Менини. Они сразу же узнают, что он мертв, станут выяснять, каким образом он скончался, и узнают, что это произошло во время нашей встречи в этом ресторане. Потом они постараются выяснить, с кем именно Менини обедал. Вполне возможно, что им это удастся. Затем они будут пытаться внедрить подслушивающие устройства в Ватикан. Возможно, даже в твою спальню и в «Руссико». Мы больше не можем встречаться ни здесь, ни где-либо вообще, даже за пределами Ватикана. Ты все время должен оставаться в Ватикане на время операции (если она вообще будет осуществлена). КГБ намного мощнее итальянской полиции. Если им понадобится с тобой побеседовать, а ты покинешь Ватикан, то они все равно поговорят с тобой, и к тому же не очень любезно.

Версано воинственно заявил:

— А я их не боюсь.

Ван Бурх склонился к нему:

— Ну тогда ты просто-напросто дурак, Марио. Даже я их боюсь. Всегда. Может быть, только поэтому я столько раз вылезал из пропасти. А теперь, благодаря телячьим нежностям Менини с Панровским, я боюсь КГБ еще больше. Как никогда! Ведь они обязательно выяснят, что «мозг операции» — это я. Они все перевернут вверх дном для того, чтобы найти меня, — ведь этим будет лично управлять Андропов. А ты должен поговорить с Камилио Цибаном, чтобы он приставил к тебе специальную охрану. У тебя в офисе, в квартире — везде в Ватикане, где ты бываешь.

Версано, подумав, кивнул.

— Питер, я знаю, что ты считаешь меня дилетантом, но я серьезно отношусь к твоим предостережениям. Как я объясню это Цибану или даже самому папе?

— Да очень просто. В течение нескольких дней ты получишь по почте и по телефону несколько анонимок с угрозами убить тебя. Ты будто бы будешь подозревать, что они исходят от «Красных бригад». Это и будет значительным поводом для предоставления тебе охраны и других средств безопасности.

Версано изобразил улыбку и сказал:

— На самом деле они, я полагаю, будут исходить от тебя?

— Конечно. Но ты не должен показывать виду. Иначе КГБ пронюхает об этом и поймет, что ты тоже принадлежишь к нашей Троице.

Версано грустно заметил:

— По-моему, мы должны теперь называться нашей Двоицей.